Первоначально охранителем дома являлся умерший предок — основатель рода, первый хозяин родового дома. В таких духов славяне верили еще во времена язычества. Со временем индивидуальные черты утратились, и из предка домовой превратился в домашнего духа-охранителя. Его называют и по месту «проживания» — голбечник, запечник, подпечник, и почтительно — избяной большак, дедушка, добро-хотушка, хозяйнушко мохнатый, кормилец.

Домовой. Резьба по дереву. Новгород, XIII в.
* * *
Именно поэтому в большинстве быличек и сказок домовой имеет человеческий облик. Обычно домового представляли в образе старичка небольшого роста с серебристо-белой бородой, большими руками и босыми ногами. Такой образ встречается у большинства европейских народов. В редких случаях домовой сравнивается с деревом: «Вылезает престрашенная женщина, ростом, что столетняя береза, голова — разметанная копна сена, клок — направо, клок — налево, оттуда торчит колтун, словно перекати-поле, да чертополохом свились длинные космы, а глаза горящие так и пялит».

Изба с четырехскатной крышей и полузакрытым двором XIX в. Орловская губ.
* * *
Домового характеризовали и отрицательно, подчеркивая его принадлежность к нечистой силе — лихой, другая половина, не свой дух, лиходей, домовый дьявол, нечистый. Обычно различались два вида домовых. Первым был доможил, обитавший в углу за печью, вторым считался дворовой, живший вне избы. В этом отражена традиционная оппозиция «дом — двор». Дом считался «своей» территорией, а все, что находилось за его пределами,— «чужим».
Доможил всегда считался помощником хозяина, у него была семья, жена — домовичиха, или домаха, и дети. В некоторых рассказах женой домового называлась кикимора. Домовой пользовался большим уважением, по праздникам ему выставлялось угощение, сам хозяин дома приглашал его разделить трапезу, почтительно называя кормильцем, хозяином и дедушкой. В последнем обращении сохранилось древнейшее поверье, согласно которому домовым становился умерший предок семьи. Именно поэтому в образе домового преобладают антропоморфные черты.
Во время археологических раскопок ученые неоднократно находили небольшие фигурки или схематичные рисунки на бересте, изображавшие домовых. На находках отчетливо различаются человеческие черты.
Обычно домовой обитал в доме или в хозяйственных постройках, в темных уголках или подпечье. Иногда домовой жил в конюшне, поскольку лошади являлись его любимыми животными. Добрый домовой заботливо ухаживал за ними, расчесывал гривы, подкладывал лучший корм. Обиженный на хозяина домовой морил лошадей голодом, пугал их или даже насылал на них какую-нибудь болезнь.
Перед покупкой лошади рачительный хозяин заходил в конюшню и выспрашивал у домового, какой масти купить лошадь. Только что купленную лошадь хозяин не просто ставил в конюшню, а обязательно «представлял» домовому, умоляя его заботиться о ней так же хорошо, как и о других животных. Если лошадь нравилась, то домовой помогал хозяину и ухаживал за ней. Иногда лошадь не нравилась домовому,
тайны славянских богов
и он старался ее выжить — не давал корма, пугал, насылал болезнь.
Кроме лошадей домовой особенно любил петуха, считавшегося хозяином в доме. Чтобы выгнать из дома злого домового, часто использовали петуха, обметая его крылом все углы избы и двора.
Во время строительства нового дома, после укладки первого ряда бревен, совершался особый обряд привода домового. Ему выставляли угощение в виде блюдца с молоком, затем в течение всей ночи категорически запрещалось приближаться к месту строительства. В противном случае будущий дом мог остаться без домового и, следовательно, лишиться защитника, оберегавшего в дальнейшем от вторжения нечистой силы. До наших дней сохранился обычай первым впускать в новый дом петуха или кошку. Считалось, что на них должны обрушиться козни злой силы, которая могла подстерегать человека в новом доме.
Переезжая на новое место, домового специально приглашали переехать вместе со всеми. Иногда домового даже перевозили со скарбом. Придя в конюшню с угощением, хозяин уговаривал домового не оставлять без защиты семью и скот. В разных местах записаны рассказы о том, как покинутый или забытый домовой стонет и плачет в пустом доме. Иногда он начинал пакостить тем, кто осмеливался поселиться в нем. Во время новоселья домовому также преподносили специальные съестные дары.
Считалось, что лучше всего перевозить домового на день Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа). Придя в старый хлев, хозяин вынимал кол из
яслей и переносил на новый двор со словами: «Ба-тюшка-хозяюшко, матушка-хозяюшка, малые детушки! Мы пошли, и вы пойдемте с нами!» Если семья делилась — например, взрослый женатый сын переезжал в новый дом, то делилось и семейство домового — его дети переезжали на новое место.
В отличие от доможила, дворовой, напротив, считался отрицательным духом, близким с овинником или банником. О вере в этого духа рассказано в «Житии Феодосия Печерского», памятнике XII века: «Пришел монастырский монах к блаженному отцу нашему Феодосию и рассказал, что в хлеву, где скот затворяют, жилище бесов есть. Они многую пакость творят, не давая скоту есть». Связанные с дворовым обычаи носили подчеркнуто охранительный характер: запрещалось оставаться на ночь как в бане, так и в овине; на двор не разрешалось пускать посторонних животных, поскольку доможил мог принять их облик.
Любимым животным дворового являлись кошка или кот, отличавшиеся активностью в ночное время суток. Отождествление дворового и кошки видно из следующей загадки: «Как у нас-то дворовой ходит с черной головой, носит шубку бархатну, у его-то глаза огненные, нос курнос, усы торчком, ушки чутки, ножки прытки, кохти цепки. Днем на солнышке лежит, чудны сказки говорит, ночью бродит, на охоту ходит».
Иногда вместо кошки дворовой предстает в сложном образе чудовища: «Немного кошки побольше, да и тулово похоже на кошкино, а хвоста нет. Голова как у человека, нос горбатый-прегорбатый, глаза большущие, красные, как огонь, а над ними брови черные, большие, рот широкущий, а в нем два ряда черных зубов, язык красный и шероховатый, руки как у человека, только когти загнутые. Весь оброс шерстью, вроде как серая кошка, а ноги человеческие».
Лохматость домового считалась благоприятным признаком. Верили, что в бедных домах он голый. Обычно домовой прячется от людей, и его появление предвещает какое-либо важное событие.
Считалось, что если домовой уйдет, то «дом держаться не станет»: хозяйство разладится, будет болеть скот или умрет кто-нибудь из членов семьи. Рассказывают также, что перед смертью хозяина домовой появляется в его шапке. Известно много поверий о том, как домовой предупреждал о несчастье. Если он кричит под окном, ходит по дому — к смерти, стучит в окно, скрипит дверью — к пожару, шумит на чердаке — к беде.
Чтобы домовой помогал вести хозяйство, его старались задобрить. Входя в хлев, здоровались: «Добрый день тебе, домовой хозяин. Охраняй меня от всякого зла». Уходя вечером, прощались: «Гляди, дедушка домовой, не допускай никого». По большим праздникам домового кормили: на Новый год на чердак относили борщ и кашу, в заговенье перед Великим и Рождественским постами — блины, кусок мяса и чашку молока, на Пасху — крашеные яйца. Считалось, что в день Ефрема Сирина (10 февраля) у домового именины: ему оставляли кашу, цветные лоскутки, овечью шерсть.