Зимнее стойбище неких людей располагалось возле устья фиорда, и с этими людьми жили два мальчика, очень послушные и услужливые. По утрам, когда мужчины собирались на охоту, мальчики помогали выворачивать и натирать жиром рукавицы – готовили их к использованию; точно так же они готовили и принадлежности к каякам, орудия и оружие, приносили воду и подавали мужчинам напиться. Когда охотники уходили, мальчики тренировались в стрельбе из лука; весь день, до самого возвращения мужчин, они не входили в дом, а потом помогали охотникам принести с берега вещи и добычу. Им даже не приходило в голову пойти в дом и поесть в первый раз за день, пока в дом не входил последний из мужчин и пока они еще раз не принесли воды и не подали им напиться.

Однажды лунным зимним вечером, когда мальчики пошли за водой, младший из них сказал: «Мне кажется, я вижу в воде множество лиц», а Кунук, старший брат, ответил: «А это не отражение луны?» – «Нет, подойди и взгляни сам». Кунук посмотрел на воду и сказал: «Ты прав, и они приближаются»; затем он увидел в воде (т. е. путем ясновидения), что к зимовью движется множество вооруженных людей. Мальчики побежали изо всех сил домой и рассказали обо всем взрослым; но те только ответили: «Должно быть, это луна. Вам показалось. Не думайте об этом, а бегите-ка лучше и принесите воды; горшок для воды пуст». Они пошли, но вновь увидели то же самое и вернулись, чтобы рассказать об этом. Им вновь не поверили. Когда же они в третий раз увидели в воде, что к селению быстро приближаются вооруженные люди, они задумались о том, что делать с маленькой сестренкой. Они решили пойти и спрятать ее; они вошли в дом и вынесли девочку наружу; увидев под окном кучу щепы, они положили девочку и тщательно укрыли ее щепой. Сделав это, они вернулись назад и взобрались на стропила под крышей входного прохода; Кунук помог младшему брату забраться наверх и предупредил, чтобы тот держался покрепче и не уставал, хотя прятаться в этом месте оказалось очень неудобно – мальчикам пришлось держаться руками за одну балку, а ногами опираться на другую и висеть под потолком горизонтально лицом вниз. Вот у наружного входа появился крупный мужчина с копьем; за ним еще один; в конце концов мальчики насчитали семь человек, и все они ворвались в дом. Чужаки вбежали внутрь и принялись убивать обитателей дома; раздались ужасные крики. Пока напавшие находились внутри, брат Кунука начал терять силы и уже чуть не падал, когда чужаки выбежали обратно; они раздавали удары направо и налево и размахивали во все стороны копьями; один из них проткнул копьем и кучу щепы, где была спрятана маленькая сестричка. Когда последний из чужаков исчез, младший из мальчиков упал на землю, и Кунук за ним. Они отправились за сестричкой и нашли ее; ее тельце было проткнуто копьем, и из раны выглядывали внутренности. Они вошли в дом; пол там целиком был залит кровью, а все обитатели и один из нападавших лежали убитые.

Мальчики не захотели оставаться совершенно одни в этом жутком доме и потому ушли из поселка в ту же ночь; раненую сестру они несли по очереди и следили затем, чтобы ее внутренности не выпадали в отверстие и оставались там, где положено. Они долго бродили таким образом и наконец добрались до замерзшего залива. Там они спустились на лед, но, пока огибали большой скальный мыс, маленькая сестричка умерла, и они похоронили ее в пещере среди скал. С самого момента бегства мальчики начали тренироваться – учились драться на кулачках и поднимали большие камни, чтобы укрепить свои члены; и еще прежде, чем встретили других людей, они выросли и стали сильными и ловкими.

Прошло много времени, и однажды они увидели человека; он стоял на льду возле большого куска дерева и охотился на небольших тюленей, пользуясь бревном как укрытием. Они подошли ближе и рассказали этому человеку о том, что с ними произошло. Он сказал, что рад будет усыновить их, и мальчики пошли вместе с ним к дому, где этот охотник и его жена жили совершенно одни. Приемные родители учили мальчиков не забывать и не прощать своих врагов, а всегда тренироваться и укреплять члены. Однажды вечером братья вернулись домой, нагруженные белыми куропатками и лисицами, которых добыли без всякого оружия, просто бросая камни. Старики очень обрадовались и очень хвалили их за ловкость и упорство. Чтобы еще увеличить силу, мальчики одними руками поднимали огромные камни. Они также тренировались в драке на кулачках и в борьбе; и как бы ни нажимал один из них на второго, они особенно следили за тем, чтобы никогда не падать, а только вместе перекатываться по земле. В конце концов от постоянных тренировок они сделались такими ловкими, что способны были убить медведя голыми руками. Сначала они наносили удар, а когда медведь поворачивался и шел на них, они просто хватали его за лапы и разбивали об лед или скалу; они обращали на медведя не больше внимания, чем на зайца. Добившись таких результатов, они начали задумываться над тем, чтобы разыскать других людей. Где? Им было безразлично.

Братья выбрали северное направление и долго шли, не встречая ни одного человеческого существа. Наконец они вышли к большому морскому заливу, где множество каякеров были заняты охотой на тюленей, причем оружие было, кажется, только у одного. Этот человек, как выяснилось, был у них вождем; он был самым сильным. Он всегда стремился сам загарпунить любого зверя, на которого охотились другие, – остальные могли только выследить и спугнуть зверя. Если кто-то осмеливался ранить тюленя первым, то вождь лично наказывал ослушника; но как только «силач» вонзал в зверя свой дротик, остальные все вместе помогали прикончить добычу. Кунук с братом были слишком скромны, чтобы сразу спуститься к людям, и решили дождаться наступления вечера. Пока ждали, увидели, как охотники разделали и поделили лахтака – каждый человек взял по большому куску, кроме одного старика; старик этот жил в самом бедном шатре и не получил ничего, кроме внутренностей, которые и унес с берега домой при помощи двух дочерей. Братья решили с наступлением темноты направиться в дом старика; молодые люди пожалели его за смирение, с которым он сносил отношение окружающих и «вождя». Они подошли к шатру, и Кунуку пришлось входить одному, так как его брат был слишком застенчив и не пошел за ним сразу. Старик спросил у незнакомца: «Ты один?» – «Нет, у входа стоит мой младший брат; он стесняется войти». Услышав это, старик воскликнул: «Входи, ты, кто стоит у входа!» Когда же младший брат вошел, старик изумился при виде его сильных членов – ведь младший брат был даже крупнее старшего. После трапезы старик сказал, что хотел бы видеть их обоих своими зятьями, и разрешил взять своих дочерей в жены. Кунук выбрал младшую дочь, а брату его досталась старшая; так они женились. Говорят, что, спускаясь к селению, братья сначала пошли посмотреть на лодки и тщательно обследовали их, а увидев оружие «силача», они забрали его дротик (большую стрелу, которую бросают просто рукой), чтобы спрятать его и заставить охотников селения поискать. Они отнесли дротик к источнику и воткнули в землю немного в стороне, но затем снова вытащили и воткнули в другом месте, где земля была сухой и твердой. Там Кунук загнал его так глубоко в землю, что наружу остался торчать маленький кусочек, который еле-еле можно было ухватить двумя пальцами. Итак, они лежали в шатре и вдруг услышали, как кто-то подбежал и приподнял занавес у входа, но тут же уронил его и вновь убежал. Это была старая сплетница, мать «силача»; уже через несколько минут у входа в шатер собралось множество людей – поглазеть на чужаков.

Утром братья услышали, как вождь громко объявил: «Сегодня прекрасный день для охоты на лахтака»; после этого он некоторое время молчал и затем сказал: «Кто-то забрал мой дротик!» Эти слова за ним повторило множество голосов, снова и снова. Когда Кунук появился из шатра, он увидел еще нескольких мужчин; они тоже только выходили из домов, протирали глаза и говорили: «Здорово же я сегодня проспал!» Однако на самом деле они лукавили; все это говорилось только из уважения к «силачу». Пока охотники шумели, старая сплетница отправилась за водой и тут же воскликнула: «Посмотри, вот твой дротик!» – и указала рукой на скалу возле источника. Все бросились к этому месту и попытались выдернуть дротик из земли, но никому не удалось сделать это. Тогда позвали братьев и попросили их вытащить дротик. До этого все пытались его вытаскивать, ухватив за конец кто пальцами, кто зубами, и теперь конец дротика совсем размочалился. Но Кунук просто взял его двумя пальцами и вытянул из земли, как будто это было совсем несложно. После этого все направились к берегу, и тесть сказал братьям: «Вон там, под большой лодкой, лежат два каяка моего погибшего сына. Они вполне пригодны для охоты и снабжены всем необходимым, да и добраться до них легко». Теперь он хотел передать каяки своим зятьям. Он рассказал им, что «силач» убил его сына, так как позавидовал его силе; по этой же причине он враг его дочерям. Однако до сих пор им не удалось отомстить за смерть сына и брата. Вскоре раздался крик: «Пусть чужаки выйдут состязаться в кулачном бое и борьбе на большую поляну за селением!»; после этого все местные жители двинулись на поляну, стремясь увидеть редкостное зрелище. Братья последовали за ними; на поляне они увидели установленный вертикально шест и рядом с ним вожака с кнутом из кожи лахтака с узлом на конце. Рядом лежала набитая шкурка белого зайца; когда кто-нибудь ставил на нее ногу, вожак должен был быстро хлестнуть этого человека кнутом. Кунук первым подошел к зайцу; вожак попытался ударить его, но не достал. Вскоре после этого Кунук смело поставил ногу на зайца; но в тот самый момент, когда «силач» поднял кнут, Кунук убрал ногу и отвердил свои члены (при помощи колдовского заклинания). Когда тот ударил, кнут громко щелкнул по телу. «Силач» решил, что убил Кунука, хотя на самом деле тот остался совершенно невредимым. Услышав щелчок ремня по телу, «силач» приказал выйти вперед младшему брату. Однако младший беспокоил его не так, как Кунук, и после первой попытки вожак предложил ему поменяться местами. Он отдал кнут младшему брату, а сам пошел и поставил ногу на набитую шкурку зайца. Тогда брат Кунука крикнул: «Берегись и готовься!» – и одновременно нанес удар, да такой, что вожак упал на месте мертвым. Все те, кто вынужден был ему подчиняться, очень обрадовались и воскликнули, обращаясь к братьям: «Теперь вы будете нашими вожаками!» – но те отказались: «У вас больше не будет вожаков, вы будете охотиться свободно и по собственной воле». После этого братья начали совершенствоваться во всевозможных искусствах, необходимых, чтобы выходить в море на каяках и охотиться на тюленей, и завели себе дротики с пузырями (небольшие гарпуны с пузырями-поплавками, прикрепленными непосредственно к древку, без веревки. Использовались в основном для охоты на мелкого зверя) – причем пузыри они сделали из цельных надутых тюленьих шкур.

Однажды братья вместе с другими каякерами стали преследовать огромную самку лахтака. Кунук четырежды пытался поразить ее гарпуном с большего, чем обычно, расстояния; наконец гарпун проткнул зверя насквозь; тот тяжело задышал и через минуту или две был уже мертв. Когда остальные охотники приблизились, чтобы добить лахтака, то обнаружили, что гарпун вонзился очень глубоко, по самый пузырь; все были поражены и восхищены такой сноровкой и силой. Обычным тюленям хватало даже царапины от его гарпуна.

Однажды Кунук услышал рассказ о том, что к югу от них живет настоящий великан по имени Унгилачтаки. Он владел громадным мечом, и от него еще никто не уходил: он побеждал и убивал даже самых отважных людей. Услышав это, братья сразу же решили, что это, должно быть, один из тех вооруженных силачей, что напали на их родной дом, когда братья были еще маленькими детьми; они решили пойти и разыскать этого человека – ведь они знали, что теперь способны отомстить за себя и родичей. Они вышли на двух больших лодках, одна из которых принадлежала младшему брату; в этой лодке с ними пошла и мать убитого «силача». Вторая лодка принадлежала Кунуку; кроме того, на войну с Унгилагтаки их сопровождало множество каяков. Поднялся сильный северный ветер, и лодки распустили паруса; каякеры развлекались тем, что бросали свои гарпуны вдоль лодок. Случилось так, что гарпун, брошенный Кунуком, задел за нос лодки, отскочил и с громким всплеском упал в воду. Увидев это, старая карга хихикнула и принялась дразнить жену Кунука, да так, что та не смогла удержаться от слез. Кунук спросил брата, который был главным в той лодке: «Почему плачет моя жена?» – «О, это все из-за гарпуна, – ответил тот. – Она очень расстроилась из-за того, что старуха посмеялась над тобой». Тогда Кунук специально чуть приотстал и вдруг, держа гарпун наготове, бросил каяк поперек лодки. Гарпун задел капюшон меховой старухиной куртки – а она сидела и гребла на носу лодки – и даже вырвал из него клок меха; а Кунук повторил этот трюк еще раз. Через некоторое время брат Кунука посмотрел на берег и узнал то место, где они похоронили маленькую сестричку. Он пригорюнился и попросил кого-нибудь сменить его у рулевого весла, чтобы он мог пройти на нос лодки и посидеть там. Он сел на носу и зарыдал, напрасно стараясь удержать слезы; тем временем лодка начала раскачиваться от его конвульсий, и в нее стала захлестывать морская вода. С того самого дня он заболел и умер еще до того, как они добрались до цели, так что дальше к Унгилагтаки Кунуку пришлось идти одному.

Дело было в середине зимы, и на льду во время пути они встречали много людей. Один довольно крупный мужчина пригласил их в свой дом. Оказалось, что этот человек тоже враг Унгилагтаки; как только гости вошли в дом, он сказал, что перед трапезой покажет им, как обычно Унгилагтаки поступает с чужаками. Он взял целую тюленью шкуру, набитую песком и с приделанной к середине веревочной петелькой, вставил в петельку безымянный палец и легко пронес шкуру с песком вокруг комнаты, а затем предложил гостю сделать то же самое. Кунук подцепил петельку мизинцем, без труда поднял шкуру на вытянутой руке и положил обратно. После этого хозяин снова заговорил. «Теперь сядь против меня, – сказал он, – и я брошу в тебя копье, которое, однако, не нанесет тебе вреда». Сказав это, он принес копье и бубен и начал петь; Кунук услышал, как остальные шепчут: «Пригнись, незнакомец!» – и сразу же подчинился, так что на виду остался только его подбородок. Хозяин, бросая копье, растерялся и не смог как следует прицелиться, а потому промахнулся и только сказал: «Вот как поступает Унгилагтаки, он всегда попадает в цель и никогда не промахивается. Но я не знаю, каково тебе будет с ним; едва ли он сможет досадить тебе. Но у него есть товарищ по имени Таянгиарсюк, он двужильный и спереди такой же большой, как и сзади; он невероятно силен и помогает товарищу, если найдется вдруг такой человек, с которым тот не может справиться».

Когда все сидели за трапезой, снаружи раздался крик: «Унгилагтаки приглашает чужака в свой дом!» Кунук с женой собрались идти, а хозяин сказал: «Держись смелее с самого начала, а не то он сразу убьет тебя». Гости отправились в большой дом с тремя окнами, где жили многочисленные жены Унгилагтаки – всех он украл в разных селениях. Кунуку приказали сесть на боковую лавку, зато жену его пригласили занять место на главной лавке, а хозяин дома, где они гостили, сел напротив. Кроме них, в дом набилось множество зрителей; кто бы ни входил, Кунук непременно спрашивал, не Таянгиарсюк ли это, пока, наконец, не появился и он. Всем подали трапезу из нескольких блюд; когда же гости закончили есть, Унгилагтаки велел Кунуку сесть напротив себя, вытащил из-под лавки громадное копье и ударил в бубен, вытащенный оттуда же; все подхватили песню для Кунука и одновременно воскликнули: «Пригнись, незнакомец, появившийся среди нас; великий Унгилагтаки, который никогда не промахивается, собирается метнуть в тебя копье». Он пригнулся, как в первый раз, так что на виду остался один только подбородок; но пока Унгилагтаки прицеливался, он ловко подпрыгнул и ухватился за одну из потолочных балок, так что копье прошло гораздо ниже; когда же копье было брошено во второй раз, он спрыгнул обратно, и копье под громкие одобрительные крики зрителей пронеслось у него над головой. Унгилагтаки собирался прицелиться в третий раз, но Кунук ухватился за копье и сказал, что он тоже хотел бы попробовать свои силы. Они поменялись местами. Кунук ударил в бубен и завел песню для Унгилагтаки; но пока тот собирался пригнуться, Кунук успел прицелиться; копье ударило точно в горло, так что Унгилагтаки упал мертвым. Все бросились прочь из дома; Кунук побежал следом, но вдруг почувствовал, как кто-то схватил его сзади – оказалось, Таянгиарсюк.

Вскоре на ледяной равнине, из которой торчало множество камней, начались состязания борцов; он специально выбрал такое место, чтобы иметь возможность приканчивать соперников, бросая их на острые камни. Кунук понял, что встретил равного себе, и почувствовал легкую нерешительность; все же он обхватил его и попытался поднять на воздух, пока сам не устал. Подняв, он швырнул его на землю. У противника хлынула горлом кровь. Вскоре появился еще один претендент на победу, еще более могучего сложения; он быстро повалил Кунука и уже поставил колено ему на сердце, но тот вдруг схватил его снизу, обхватил за плечи и выдавил из него легкие. Снова раздались аплодисменты зрителей; но тут кто-то закричал: «Вот несут последнего из силачей, хромого», и вскоре все увидели три лодки, которые несли на себе этого борца – ведь он был не похож на обычных людей. Он был огромен и, чтобы передвигаться по воде, должен был лечь поперек трех лодок. Оказавшись на берегу, он пополз к месту схватки, упираясь в землю локтями. Когда Кунук попытался бросить его, ноги борца не сдвинулись ни на дюйм; тогда Кунук обхватил его за пояс и начал крутить вокруг себя, и постепенно ему удалось оторвать от земли и туловище противника, и его ноги. Когда ноги силача вытянулись над землей, Кунук отпустил соперника, да так, что при падении его череп раскололся. Все люди очень обрадовались и воскликнули: «Спасибо тебе! Теперь у нас не будет хозяев!» – а те, чьи жены были украдены, получили их обратно.