Слово chivaltry, «рыцарство», происходит от французского слова cheval, «лошадь». Слово knight, первоначально означавшее «мальчик», «слуга», стало употребляться в отношении молодого человека, когда он получал право на ношение оружия. Этого права удостаивались молодые люди из богатых семей; основная масса населения не имела оружия. Итак, рыцарь – это вооруженный всадник знатного происхождения или находившийся на службе у лиц знатного происхождения, имеющий собственный независимый источник дохода, но часто зависевший от милости тех людей, у которых состоял на службе.
Во время войны рыцарь вместе с соратниками находился в лагере своего суверена, принимал участие в боевых действиях и защищал его замок. В мирное время рыцарь часто появлялся при дворе своего суверена, украшая своим присутствием пиры и турниры, которыми знатные люди заполняли свой досуг. В поисках приключений рыцарь мог отправиться в странствия, стремясь наказать зло и защитить справедливость, а иногда – выполняя религиозный или любовный обет. Этих рыцарей называли странствующими; они были желанными гостями в замках знати, поскольку их присутствие вносило оживление в уединенную жизнь обитателей замка. Рыцарей с почетом принимали в монастырях, большая часть доходов которых зачастую зависела от щедрости рыцарей. Но если поблизости не было замка или монастыря, отважный рыцарь мог, не поужинав, провести ночь у придорожного креста.
Понятно, что вершимое им правосудие носило грубый характер. Сила, призванная восстановить справедливость, могла с легкостью причинить зло. В рыцарских романах, несмотря на вымышленные истории, правдиво изображены нравы того времени. Зачастую рыцарский замок наводил ужас на окрестности; в его темнице томились господа и дамы, в ожидании некоего героя, способного освободить их или внести выкуп. Множество праздных вассалов, невзирая на законы, всегда были готовы выполнять приказы своего повелителя. Права невооруженного большинства не принимались в расчет. Это противоречие между реальностью и теорией стало причиной появления противоположных мнений относительно рыцарства. И насколько страстно одни превозносят его заслуги, настолько другие осуждают. Рассуждая объективно, мы не можем не поздравить себя с тем, что на смену эпохи рыцарства пришли времена законности и правопорядка, и судья, пусть и не такая колоритная фигура, занял место рыцаря в доспехах.
