Однажды, когда Пуйлл был в Нарберте,60для него и множества его гостей устроили пир. После первой перемены блюд Пуйлл встал из-за стола и, чтобы размять ноги, решил отправиться на вершину кургана, который возвышался над его дворцом.
Курган носил название Горседд-Арберт.61
– Господин, – обратился к Пуйллу один из придворных, – этот курган отличается странным свойством. Любой, кто поднимется на него, не сможет спуститься, не испытав удара или не увидев нечто удивительное.
– Я не боюсь получить удар, – ответил Пуйлл, – а что касается чудес, то с удовольствием посмотрю, что это за чудеса. Так что не отговаривайте меня. Я прямо сейчас поднимусь и сяду на вершине кургана.
Пуйлл поднялся на вершину холма, сел и тут же увидел даму в золотом одеянии на большой белой лошади. Она медленно ехала по дороге, спускающейся с кургана.
– Знает ли кто-нибудь из вас эту даму? – спросил Пуйлл придворных.
– Нет, господин, – ответили они.
– Пусть кто-нибудь пойдет ей навстречу и спросит, как ее зовут, – сказал Пуйлл.
Один из придворных поднялся и вышел на дорогу, чтобы встретить даму, но она проехала мимо, и он побежал за ней, но как ни старался, не мог догнать ее. Расстояние между ними постепенно увеличивалось. Когда он понял, что все его усилия напрасны, он вернулся к Пуйллу и сказал:
– Господин, эту даму может догнать только всадник.
– Ты прав, – согласился Пуйлл, – сходи во дворец, возьми самую быструю лошадь и догони даму.
Человек пошел во дворец, выбрал коня и поскакал за дамой. Вскоре он выехал в долину и, увидев впереди всадницу, пришпорил коня, но чем быстрее скакал его конь, тем больше становилось расстояние между ним и дамой. Он опять вернулся к Пуйллу и сказал:
– Господин, бессмысленно преследовать эту даму. Я не знаю ни одного коня быстрее этого, однако он не смог догнать белого коня, на котором скачет дама.
– Думаю, что здесь не обошлось без волшебства, – сказал Пуйлл. – Давайте вернемся во дворец.
Весь следующий день они развлекались как могли, пока не пришло время садиться за стол. По окончании трапезы Пуйлл спросил:
– Где все те, кто вчера поднимался на курган?
– Мы здесь, господин.
– Давайте опять поднимемся на вершину и сядем там. А ты, – обратился он к пажу, – оседлай моего коня и выводи его на дорогу. Да, и не забудь шпоры.
Юноша бросился выполнять приказание, а Пуйлл с придворными поднялись на курган и сели на вершине. Прошло совсем немного времени, и они увидели даму в том же одеянии, на том же коне, ехавшую по той же дороге.
– Юноша, – сказал Пуйлл, – дама подъезжает. Скорее подводи моего коня.
Не успел Пуйлл вскочить в седло, как дама проехала мимо. Пуйлл последовал за ней. Он не пришпорил коня, считая, что и так быстро догонит даму. Однако дистанция между ними не сокращалась. Тогда он пришпорил коня, заставляя нестись во весь опор, но и это ничего не дало. Тогда Пуйлл взмолился:
– О дева, ради того, кого ты любишь больше всех, остановись и подожди меня.
– С удовольствием, – ответила она, – хотя бы для того, чтобы дать отдохнуть твоему коню.
Она остановилась, подождала Пуйлла и, когда он подъехал, откинула часть нарядного головного убора, закрывавшего ее лицо. Глядя на нее, Пуйлл подумал, что никогда еще он не видел такой ослепительной красавицы.
– Госпожа, – сказал Пуйлл, – не скажешь ли мне, куда ты едешь?
– Конечно скажу, – ответила она. – Я ехала, чтобы увидеть тебя.
– Клянусь, мне было приятно услышать эти слова. В таком случае ты, может, назовешь свое имя?
– Я – Рианнон, дочь Хевейда, и меня хотят выдать замуж против моей воли. Но я не выйду замуж, поскольку люблю тебя, и у меня будет другой муж только в том случае, если ты ответишь мне отказом. Вот поэтому я приехала, чтобы услышать твой ответ.
– Вот мой ответ, – воскликнул Пуйлл. – Клянусь Богом, если бы мне пришлось выбирать из всех женщин и девушек мира, я бы выбрал тебя.
– Если такова твоя воля, то женись на мне, пока меня не выдали замуж за другого.
– Чем скорее я это сделаю, тем мне же будет лучше, – ответил Пуйлл. – Я женюсь на тебе, когда ты пожелаешь.
– Я хочу, – сказала Рианнон, – чтобы мы встретились в этот же день через двенадцать месяцев во дворце Хевейда.
– Я с радостью встречусь там с тобой, – ответил Пуйлл.
На этом они расстались, и Пуйлл вернулся к тем, кто дожидался его на вершине кургана. И всякий раз, когда родственники, друзья и подданные пытались расспросить его о девушке, он упорно переводил разговор на другую тему.
Когда прошел год с момента встречи, Пуйлл снарядил сотню рыцарей и отправился с ними во дворец Хевейда. Его появление во дворце было встречено с большой радостью. Чувствовалось, что здесь его ждали. Собралось много народу. Всех пригласили в зал, где уже были накрыты столы. С одной стороны от Пуйлла сел Хевейд, а с другой Рианнон; остальные расселись согласно занимаемому положению. Они ели, пили, веселились, беседовали, и тут в зал вошел высокий юноша с рыжеватыми волосами в шелковых одеждах; бросалась в глаза его царственная осанка. Он приветствовал Пуйлла и его спутников.
– Да пребудет с тобой Господь! – ответил Пуйлл. – Садись за стол.
– Нет, – ответил юноша, – я всего лишь проситель и должен выполнить свою миссию.
– Говори, что тебе надо, – сказал Пуйлл.
– Господин, я хочу обратиться к тебе с просьбой.
– Какой бы ни была твоя просьба, я выполню ее, если это в моих силах, – ответил Пуйлл.
– Ах! – воскликнула Рианнон. – Зачем ты дал такое обещание?
– Госпожа, он дал это обещание в присутствии этих благородных людей, – сказал юноша.
– Друг мой, так в чем же состоит твоя просьба? – обращаясь к юноше, спросил Пуйлл.
– Девушка, которую я люблю, сегодня ночью должна стать твоей женой. Я приехал, чтобы попросить тебя отдать ее мне и устроить для нас свадебный пир.62
Пуйлл лишился дара речи; теперь он понял, как опрометчиво дал обещание.
– Теперь тебе ничего не остается, как молчать, – сказала Рианнон, – поскольку никто еще так глупо не распоряжался своим умом, как ты.
– Госпожа, – наконец заговорил Пуйлл, – я же не знал, кто он.
– Так знай: это тот самый человек, за которого меня хотели выдать замуж против моей воли. Его зовут Гваул, сын Клуда, человека могущественного и богатого. Теперь тебе ничего не остается, как отдать меня ему, иначе позор падет на твою голову.
– Госпожа, я не понимаю, что ты говоришь. Я никогда не соглашусь на это.
– Отдай меня ему, – сказала Рианнон, – но я сделаю так, что он никогда меня не получит.
– Как же ты это сделаешь? – спросил Пуйлл.
И Рианнон рассказала Пуйллу, что задумала. Их разговор затянулся, и Гваул, не выдержав, сказал:
– Господин, мне бы хотелось наконец услышать твой ответ на мою просьбу.
– Забирай ее, раз я обещал выполнить все, что в моей власти, – ответил Пуйлл.
– Друг мой, – обратилась Рианнон к Гваулу, – этот пир я устроила для гостей из Диведа, приближенных и наших воинов. И я уже ничего не могу изменить. Ровно через год в этом дворце будет устроен пир в твою честь, и на нем я стану твоей женой.
Гваул отправился в свои владения, а Пуйлл вернулся в Дивед. Оба с нетерпением ждали назначенный день, когда во дворце Хевейда должен был состояться пир. И вот этот день настал. Гваул, сын Клуда, приехал на праздник, устраиваемый в его честь, и вошел во дворец, где ему был оказан радушный прием. Пуйлл, правитель Диведа, следуя указаниям Рианнон, вместе с сотней рыцарей спрятался в саду. Пуйлл оделся в поношенные одежды, а на ногах у него были огромные старые башмаки. В разгар пира Пуйлл вошел в зал и приветствовал Гваула и мужчин и женщин из его свиты.
– Да поможет тебе Бог! – сказал Гваул. – Приветствую тебя, странник!
– Господин, – обратился к нему Пуйлл, – у меня к тебе просьба.
– Что ж, – ответил Гваул, – если это разумная просьба, то я с удовольствием исполню ее.
– Конечно разумная, господин, – ответил Пуйлл. – Я прошу, чтобы ты разрешил мне наполнить едой этот маленький мешок.
– Просьба действительно разумная, – сказал Гваул, – и я с радостью исполню ее. Наполните его мешок едой.
Тут же подскочили слуги и стали класть еду в мешок, однако, как они ни старались, мешок не заполнялся.
– Друг мой, – поинтересовался Гваул, – твой мешок когда-нибудь наполнится?
– Клянусь Богом, – ответил Пуйлл, – этот мешок не наполнится до тех пор, пока тот, кто владеет землями и другими богатствами, не влезет в мешок и начнет уминать еду обеими ногами, приговаривая: «Здесь уже достаточно еды».
– Скорее полезай в мешок, – сказала Рианнон Гваулу, сыну Клуда.
– Уже иду, – ответил Гваул.
Он встал из-за стола и залез обеими ногами в мешок. Пуйлл быстро поднял края мешка так, что накрыл Гваула с головой, стянул мешок ремнем и протрубил в рог. Тут же в зал вбежали рыцари Пуйлла. Они схватили тех, кто приехали с Гваулом, и бросили их в темницу. Пуйлл избавился от старой, изодранной одежды и дырявых башмаков. Каждый из его рыцарей подходил к мешку и, ударив по нему, спрашивал:
– Что там?
– Барсук, – отвечали остальные. Вот такую они устроили игру с мешком – били по мешку ногой или палкой и задавали вопрос, на который тут же звучал ответ. Так возникла игра под названием «барсук в мешке».
– Господин, – раздался голос из мешка, – послушай, я не хочу, чтобы меня убили в мешке.
– Он прав, – вмешался Хевейд. – Это недостойная смерть. Гваул заслуживает другой участи.
– Хорошо, – сказал Пуйлл, – посоветуйте, что мне с ним сделать.
– Вот тебе мой совет, – сказала Рианнон. – Ты оказался в положении, когда должен быть милостив к просителям и одарить их и менестрелей. Пусть он заплатит вместо тебя и даст обещание, что никогда не будет мстить тебе за то, что ты с ним сделал. И для него это будет достаточным наказанием.
– Я исполню все, что вы захотите, – раздался голос из мешка.
– С радостью принимаю эти советы, – произнес Пуйлл, – тем более что они исходят от Хевейда и Рианнон, – и, обращаясь к человеку в мешке, добавил: – Ищи поручителей.63
– Пока его люди в темнице, мы будем его поручителями, – предложил Хевейд, – а когда их отпустят, они поручатся за него.
Гваула выпустили из мешка, а его людей из темницы.
– Господин, от ударов у меня болит все тело. С твоего позволения, я отправлюсь к себе, а вместо себя оставлю своих людей, которые во всем смогут заменить меня, когда тебе потребуется.
– Хорошо, – сказал Пуйлл, – можешь уезжать.
И Гваул отправился в свои владения.
Зал привели в порядок, накрыли столы, и, как год назад, хозяева и гости расселись за столами. Они ели, пили, веселились, а когда пришло время, все отправились спать. Пуйлл и Рианнон пошли в приготовленные для них покои.
На рассвете следующего дня Рианнон сказала Пуйллу:
– Мой господин, вставай. Сегодня ты должен принять менестрелей. Не отказывай никому, кто будет взывать к твоей милости.
– Я займусь этим с радостью, – согласился Пуйлл, – и сегодня, и завтра, и во все последующие дни, пока будет продолжаться пир.
Когда все собрались, Пуйлл встал, попросил тишины и объявил, что все просители и менестрели могут сами сказать, какие они хотели бы получить подарки. Когда пир подошел к концу, Пуйлл сказал Хевейду:
– Мой господин, с твоего позволения я завтра отправлюсь в Дивед.
– Конечно, – кивнул Хевейд. – Да благословит тебя Господь! Да, и назначь день, когда Рианнон должна отправиться в Дивед.64
– Мы поедем вместе.
– Такова твоя воля?
– Да, – ответил Пуйлл.
На следующий день они отправились в путь и, когда приехали в Нарберт, их уже ждали самые знатные мужчины и самые благородные женщины королевства, и не было ни одного мужчины, ни одной женщины, которые не получили бы от Рианнон богатого подарка – браслета, кольца, драгоценного камня. В течение двух лет Пуйлл и Рианнон благополучно правили страной.