До 1845 года Бакингемпшир входил в епархию Линкольна, и прежде епископы этой епархии обладали значительными поместьями и имели в графстве две резиденции: дворец Вуберн близ Марлоу и замок в Фингесте, маленькой уединенной деревушке около Уикома.

 Замок в Фингесте, руины которого существуют до сих пор, стоял близ церкви и был всего лишь непритязательным и небольшим особняком. Почему эти величественные прелаты, обладавшие тремя-четырьмя пышными дворцами и десятками более роскошных особняков, предпочитали жить здесь, неизвестно. Может быть, из-за уединенного расположения, способствующего безопасности и размышлениям, или из-за окружавших его густых лесов, богатых оленями; ибо в «веселые деньки старой Англии» епископы не брезговали возглавлять охотничьи отряды. Как бы то ни было, точно известно, что многие ранние прелаты Линкольна, хотя их дворец Вуберн был совсем рядом, часто жили в скромном особняке в Фингесте. 

Одним из них был Генри Бергуош, оставивший о своей резиденции воспоминания, не столько делающие честь лично ему, сколько занимательные для потомков. Как отмечает Фуллер, «он не сделал ничего хорошего ни церкви, ни государству – как суверену, так и подданным; был алчен, честолюбив, имел буйный нрав, многих оскорбил и многим причинил вред. Несмотря на это, он дважды был лордом казначейства, один раз председателем суда и один раз послом в Баварии. Он умер в 1340 году. Кто хочет повеселиться, может прочитать забавную историю о его призраке, после смерти приговоренном к должности зеленого лесничего». 

В своей «Истории церкви» Фуллер пересказывает эту веселую историю: «Этот Бергуош, использовав свою власть, нарушив все законы и чужие права, отобрал общинные земли у бедняков (без всякого возмещения), чтобы расширить свой парк в Тингхерсте (Фингесте). Эти обделенные люди, хотя и лишились хлеба и мяса, превратившегося в епископскую оленину, не смели бороться с канцлером Англии, несмотря на то что на его стороне не было ни справедливости, ни закона». Епископ вершил свои неправые дела до самой смерти, но, поскольку навлек на себя ненависть и проклятия, не мог надеяться на покой в могиле.

 Его призрак был приговорен слоняться по земле, которую он при жизни неправедно присвоил. Однако, как с прискорбием сообщил нам его биограф, случилось так, что однажды ночью он явился к одному из своих прежних друзей в образе лесничего – в зеленой одежде, с луком и колчаном и охотничьим рогом. Этому джентльмену он и рассказал о своей незавидной судьбе; о том, что теперь вынужден служить сторожем при парке, который при жизни незаконно отобрал у бедняков. 

Призрак епископа умолял друга отправиться к священникам Линкольна и уговорить их сократить епископский парк до его прежних размеров и вернуть беднякам незаконно отнятую у них землю.

 Друг своевременно передал это священникам, которые с готовностью исполнили просьбу епископа-призрака, послав одного из своих пребендариев (чин католического духовенства, отвечающий за доходы и имущество (дома, поместья). – Пер.), Уильяма Бачелера, проследить за возвращением земель. Епископский парк уменьшили, а общинные земли восстановили до прежних размеров, и привидение лесничего больше никогда не видели.