Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Если мне удалось добиться Его расположения, То я омылся во всех священных реках. А если нет, то зачем мне омываться и наряжаться? Во всей сотворенной вселенной ничего не достигнуть без действия; Ноу того, кто услышит хотя бы одно учение гуру, Понимание становится словно драгоценный камень Он — это всеобщий благодетель. Да не забуду о Нем никогда! Живи хоть все четыре эры и десять раз по столько же потом, Пусть знают о тебе на всех материках, и вся вселенная последует за mot>ой, Пусть будешь славен и почитаем всем человечеством, Но, если лишен Его милости, то ничто не спасет тебя. Ты будешь как последний из червей; И худшие из грешников будут порицать тебя. Нанак говорит: "Он делает недостойных достойными, И осыпает одаренных новыми дарами". Лишь Бог один может одарить таким великолепием. Как-то ночью Нанак внезапно ушел из дома, и никто не знал куда. Его искали во всех храмах и местах, где живут отшельники-садху, но его нигде не было. Кто-то сказал, что будто бы Нанака видели идущим в сторону места кремации, но это было совершенно невероятно: никто не отправлялся на погребальный костер по собственной воле. Даже умерший человек не хочет оказаться там; так что мысль о том, что живой человек добровольно отправился туда, казалась невероятной. Но все же, не найдя Нанака нигде, решили сходить туда. Там-то его и обнаружили, — сидящим у костра, погруженным в глубокую медитацию. Родные и друзья теребили его, говоря: "Ты в своем уме?! Сидишь здесь, в такое время, оставив жену и детей… Ты что, не знаешь, куда пришел? Это же место кремации!' Нанак отвечал: "Тот, кто приходит сюда, уже мертв: смерть для него уже позади. То, что вы зовете вашим домом, есть место, где вы рано или поздно умрете. Какого же места следует бояться? Того, где люди умирают, или того, где они не умирают никогда? И потом, если уж суждено сюда попасть, то сделать это на плечах четырех других людей — верх нелепости; вот я и пришел сюда сам". Это происшествие исполнено глубокого смысла — Нанак не противится тому, чему следует быть. Он принимает все, что есть. Смерть должна придти, и смерть приветствуется. К чему беспокоить других? Лучше придти к ней самому. Но мы вечно сопротивляемся тому, что должно произойти. Мы хотим изменить наше будущее, а Нанак этого не хочет. Все в Его воле! Если Бог пожелает, чтоб Нанак умер, то он примет Божью волю. В ту ночь люди уговорили Нанака вернуться домой, Но однако, с той поры Нанак никогда не был таким, как прежде; что-то в нем умерло, и что-то новое в нем родилось. В процессе рождения приходится пройти через область огня, и тот, кто проходит через пылающий гхат3осознанно, добровольно, обретает новое рождение. Это не рождение нового тела, а начало роста нового сознания. Вы полны страха, а там, где есть страх, не может быть связи с Богом. Вы молитесь и поклоняетесь лишь из-за страха, а не из любви к Богу. Вы посещаете святые места омываетесь в священных реках, исполняете священные ритуалы, — все это под действием страха. Ваша религия — это лекарство от ваших страхов, а не праздник радости. Вы верите, чтобы защититься. Это мера предосторожности, принятая с тем, чтобы сохранить ваше благополучие. Также как вы сколачиваете состояние, строите дом, открываете счет в банке, оформляете страховой полис, так же и Бог для вас — это еще одна ваша страховка. А разве можно достичь чего-либо с помощью страха? Страх — это разъединение, а любовь — это слияние. Страх создает дистанцию, а любовь создает близость. (трах и любовь несовместимы. Лишь когда страх полностью исчезает, то возникает любовь. Пока преобладает страх, вы можете только ненавидеть. Вы можете прятать и маскировать ваш> ненависть, но любить вы не в состоянии. Как можно любить того, кого боишься? Вы сражаетесь с тем, кого боитесь, и вы никогда не сдадитесь ему. А даже если и сдадитесь, то это лишь военная хитрость: еще одна тщетная попытка избавиться, таким образом, от страха. Если мне удалось добиться его расположения То я омылся во всех священных реках. А если нет, то зачем мне омываться и наряжаться? Люди странствуют по святым местам и омываются в священных водах, но поступают так не из радости, а из желания избавиться от грехов. Есть поверье, что, если омыться водами Ганга, то река унесет прочь ваши грехи. А почему, собственно, Ганг должен эго делать? Как омовение связано с вашими злодеяниями? И потом, источник ваших грехов не в теле, а в уме. Как Ганг сможет омыть ваш ум? В лучшем случае, он очистит ваше тело, смыв с него пыль и грязь; но смыть грязь с вашего ума он не в состоянии. Для того, чтобы омыть душу, придется поискать какой-то другой Ганг. В одной старой притче говорится: "Один Ганг течет по земле, другой — по небесам", Вам нужно отыскать небесный Ганг. Воды земного Ганга могут коснуться только вашего тела, которое само от земли. Воды небесного Ганга коснуться вашей души и омоют ее. Как отыскать небесный Ганг? Где дорога к нему? Путь указывают сутры Нанака: Если мне удалось добиться Его расположения, То я омылся во всех священных реках. То, что Он доволен вами, равноценно омовению в небесном Ганге. Добиться Его расположения" — это очень глубокая мысль. Постарайтесь понять ее. Вы добьетесь Его расположения только, если вы не противостоите Ему. Вы добьетесь Его расположения, только когда полностью растворитесь в нем, только когда ваше восприятие себя как "делателя" полностью исчезнет. Он — делатель, творец, а вы — лишь его инструмент, и этого достаточно, чтобы вызвать Его удовольствие! В данный момент, однако, в вашей душе царит постоянное напряжение: "Я — делатель… Я — все это делаю…" Это вы молитесь, это вы омываетесь в священных водах; занимаясь благотворительностью, опять-таки, вы ею занимаетесь. И все это впустую: ваше омовение, ваша благотворительность, ваша набожность. Ваше восприятие себя как делателя превращает в бессмыслицу все ваши деяния. До сей поры вы мыслите лишь в терминах: "я сам" и "мое". Между религиозным и нерелигиозным человеком есть одно-единственное различие: для религиозного человека "делатель — это Он", а для нерелигиозного человека "делатель — это я". Все, что происходит, происходит благодаря Ему — это взгляд приближает вас к Нему, потому что такой взгляд и есть религия. Действуя по своей собственной воле, вы поворачиваетесь к Нему спиной. Восприятие своих поступков именно как своих и отвращает вас от Бога. Стоит вам отказаться от подобного взгляда, как вы оказываетесь лицом к лицу к Богу, и все противопоставления исчезают. Что такого вы сделали, чем стоит гордиться? Ни рождение, ни смерть, ни сама ваша жизнь не являются следствием ваших действий. Все совершается Им, но почему-i о вы каждый раз присваиваете себе всю славу. С этой позиции активного деяния, и когда вы совершаете грех — это грех, и когда вы совершаете добрые дела — они тоже становятся греховными. Помните: поступая так, вы блуждаете в потемках! Грех — в деянии, а в не-деянии — добродетель! Если не отказаться от позиции делателя, то все благие дела превратятся в греховные. И тогда вы можете строить храмы, поклоняться, соблюдать обеты, держать посты, странствовать по святым местам, — и все без толку. Каждый раз, когда вы говорите "Я это сделал", растет бремя ваших грехов. Ибо грех относится не к поступку, а ко взгляду на поступок. Поступок, совершенный с позиции не-деяния, не может быть греховным. В "Гите" именно к этому Кришна призывает Арджуну. Он говорит Арджуне, чтобы тот полностью отказался от восприятия себя как делателя и делал бы лишь то, что Бог делает через него. Пусть вершится Его воля, и не надо ставить свою у Него на пути. Не принимайте сами никаких решений. Не думайте: "Что правильно? Что неправильно?" Откуда вам знать, что правильно, а что — нет? Велико ли поле вашего зрения? Насколько проницателен ваш разум? Велик ли ваш опыт? Насколько расширенно ваше сознание? Не пытайтесь осветить себе путь фонариком вашего сознания, который светит не дальше, чем на четыре фута вперед, — ведь жизнь простирается в бесконечность. Делайте то, что Он повелевает делать, будьте лишь медиумом, посредником. Подобно флейте, позволяющей флейтисту играть мелодию, позвольте Ему действовать через вас. Тот, кто становится Его орудием, становится и Его возлюбленным. Упорствующий в делании становится его врагом, но и на него изливается Божья любовь, ибо она безусловна. Неважно, кто вы, Его любовь изливается на всех и всегда. Это вы не в состоянии принять Его любовь. Точно также стоящий кувшин наполняется дождевой водой, а перевернутый остается пустым. Но независимо от положения кувшина, дождь продолжает идти. Он не говорит: "Делай то — то, а того — то не делай, и тогда я прольюсь на тебя". Это очень важно понять, поскольку многие, услышав слова Нанака, решили, что "если я стану таким, то Он меня полюбит". Нет, это неправильно! Его любовь и благоволение изливаются на нас всегда. А если нет, то тогда не было бы разницы между любовью земной и божественной. На знамени земной любви начертано: "Если сделаешь это, то я тебя полюблю. Станешь вот таким, и я тебя полюблю. Я полюблю тебя, только если ты будешь соответствовать моим требованиям". Именно это отец говорит сыну, жена — мужу, друг — другу. Нанак говорит об опыте, превосходящем земную любовь. Его любовь изливается вечно. Если вы выполняете условия, то будете наполнены ею, как прямо стоящий кувшин И как только Его любовь переполнит вас, она потечет через край, изливаясь на всех, кто вас окружает. Гуру — это тот, чей сосуд наполнен Божьей любовью до предела и больше не в состоянии вместить. И как только любовь начинает перетекать через край, то через него начинают наполняться другие сосуды. "Гуру" означает человека, чьи желания полностью удовлетворены, поскольку все его желания умерли, а страсти утихли. Его сосуд настолько полон, что он может отдавать его содержимое другим. Да и что он еще может делать, кроме как отдавать? Когда облако насыщено влагой, оно должно пролиться дождем. Только тогда оно может снова стать легким. Напитанный ароматами цветок должен отдать их ветру. Таким же образом, когда ваш сосуд наполнится любовью, она изольется на все вокруг вас. Нет конца Его милости. Как только вы осознаете, что будете наполнены, просто держа свой сосуд прямо, благодать будет непрерывно изливаться на вас. И не важно, сколько ее вы будете отдавать, — ваш сосуд всегда будет полон до краев. Так что помните: Нанак обращается к вам, когда говорит, что, добившись Его любви, уподобился омывшемуся во всех священных водах. Знайте, — Бог жив! А иначе, как бы вы могли существовать? Не пожелай Он, хотя бы на секунду, чтобы вы существовали, — и вас бы уже давно не было. Он пребывает в каждом вашем вздохе. Он — в каждом ударе вашего сердца. Бытие возжелало вас, сотворило вас и до сей поры любит вас. Ему неважно, на что вы похожи; оно по — прежнему дарует вам жизнь. Вы уже возлюблены Богом, но вы отворачиваетесь от Него, боитесь Его любви. Вы убегаете и прячетесь, стоит Ему только возжелать наполнить ваше существование. Когда Нанак говорит о том, чтобы добиться Его любви, то он имеет в виду стоять прямо и лицом к Богу, отбросив всякий страх. Только из-за страха вы переворачиваете свой сосуд, — из-за страха, что он будет наполнен чем-то для вас нежелательным или дурным. Из-за страха вы запираете все двери: из страха перед ворами, перед врагами. Из страха вы закрыли ваше сердце наглухо. Когда вы запираете дверь, то врагу не войти, но любящему вас не войти тоже! Ибо дверь одна, и для врага, и для любящего. Помните, что, спасаясь от врага, вы захлопываете дверь и перед любящим вас! А что такое жизнь, лишенная любви? Вы так боитесь, что нечто войдет в вас, что закрываете отверстие сосуда, а после проливаете слезы о том, что он пуст. Вы жалуетесь, что ни один гость не постучал в дверь вашего дома, но ведь это ваш дом: никто ни разу не постучал в вашу дверь, но это ваш страх отвратил вас от Бога. Любопытный факт: ваши религии — это лишь продолжения ваших страхов. Ваши так называемые "боги" — это умозрительные концепции, порожденные вашими же страхами, и из страха вы приняли их. Вы боитесь усомниться, и поэтому не задаете вопросов, но в душе вашей нет настоящей веры. Если вы верите из-за страха, то тогда вера — это тонкий лед под которым таится сомнение. Как тогда вы можете встретиться с тайной тайн? Мулла Насреддин выдвинул свою кандидатуру на выборах. Он получил только три голоса: один — свой собственный, другой — своей жены, а третий — неизвестно чей. Узнав об этом, жена набросилась на него: "Так, и кто же она?!" Сомнение, запрятанное в глубине души, рвется наружу при первой же возможности; поверхностные любовь и вера хрупки и легко рушатся. Любое пустячное происшествие — и сомнение поднимает голову: занозил палец — и усомнишься в Нем; заболела готова — и вера исчезла; вы потеряли работу, — и любовь к Богу вылетает в форточку. Скрытое сомнение прорывается, как созревший фурункул: малейший толчок, и гной начинает вытекать. Можно попробовать прикрыть его мазями и пластырем веры, но это бессмысленно. Кого тут обманывать? Вам даже себя не одурачить, потому что вам прекрасно известно. — вы верите потому, что боитесь, и душа ваша полна сомнений. Вы можете омываться в священных водах, молиться в храме или гурудваре, но все без толку: до тех пор, пока нотка веры и доверия не зародится в вашей душе, вы не взываете к Нему по-настоящему. И опять-таки, молясь из страха, вы обречены что-то просить страх всегда клянчит. Если вы получаете то, о чем просите, то ощущаете удовлетворение; если нет, то ваши сомнения усиливаются. А вера — это лишь форма выражения благодарности: "Ты уже дал слишком много. Твоя милость, Твое сострадание так велики…" Вера всегда преисполнена благодарностью; благодарность же изгоняет малейшие признаки сомнения. А гам, где есть просьба, там недалеки и сомнения. Просьба — это скрытый тест и испытание. В жизни Иисуса был следующий эпизод. После того, как Он выдержал жесточайший сорокадневный пост, к Нему явился сатана и сказал: "В писании ведь сказано, что, когда рождается пророк, то Бог всегда защищает его; если ты действительно Сын Божий. то спрыгни с этой горы, и Он спасет тебя!" Иисус ответил: "Все правильно, но в писании также сказано, что испытывает Его только то, кто сомневаются. У меня нет сомнений. Я уверен, что ангелы стоят там. с тем чтобы защитить меня. Я уверен в этом полностью. Будь у меня хоть малейшие сомнения в том, что ангелы там есть, или же в том, действительно ли я Сын Божий, тогда бы Я испытал Его". Как только возникает сомнение, тут же встает вопрос об проверках и испытаниях, и вы выдвигаете свои требования. Вот ваши условия: "Если ты существуешь, то исполни мое желание; а если не исполнишь, то значит Тебя и нет". Верующий не просит и не испытывает. Он всегда переполнен благодарностью и не выпрашивает благодеяний. Ваши страхи исчезнут, стоит только перестать просить. Преисполнясь одной лишь благодарностью, вы почувствуете, как уменьшается желание просить, а ваше лицо поворачивается к Богу, и сосуд устанавливается прямо. И когда он встанет вертикально, капли Его благодати начнут попадать внутрь, и ваши страхи исчезнут. И тогда вы обнаружите, что Его благодать изливается непрерывно, и что вам нечего бояться. И вы широко распахнете двери, так как поймете, что вор, — это лишь один из Его обликов, и обманщик — тоже. А до тех пор, пока вы не начнете видеть Его во всем вам не видеть Его вовсе. А если нет, то зачем мне омываться и наряжаться? Если я не нравлюсь Ему, мои омовения и украшательства будут лишь усиливать мое "эго". Вы когда-нибудь видели паломника, вернувшегося из Мекки? Он превращается в живое воплощение высокомерия. Если бы это было подлинное паломничество, он вернулся бы из него более смиренным, преобразившимся человеком, оставившим свое эго в прошлом. Но происходит обратное — он ожидает торжественной встречи и аплодисментов; он хочет, чтобы люди прикасались к его стопам и восхваляли его поступок. Даже когда вы совершаете поступки, вы совершаете их ради вашего "эго". Вы поститесь, чтобы после можно было бы разговеться. В глубине души вам хочется, чтоб музыка играла и чтобы всему миру стало известно, как долго вы держите пост. И чем сильнее становиться "эго", тем дальше вы оказываетесь от Него. Чем вас больше, тем сильнее вы отвращаетесь от Него. Поймите, это как уравнение: Чем меньше вас, тем больше вы поворачиваетесь в Его сторону. А когда вас совсем нет, то Он оказывается перед вами. И тогда пробравшийся в дом вор — это тоже Он, и все страхи исчезают, потому что Он — повсюду. Если мне удалось добиться Его расположения То я омылся во всех священных реках А если нет, то зачем мне омываться и наряжаться Во всей сотворенной вселенной ничего не достигнуть без действия… Все, что Он создал, весь видимый мир, — ничего здесь не достигнешь, если бездействуешь. Отсюда возникает иллюзия, что, стремясь к Богу, мы тоже должны напряженно трудиться. Поймите, всего в этом мире можно добиться трудом, — всего, кроме любви, молитвенного состояния, веры и близости к Богу. Почему? Да потому, что действия усиливают "эго". Если вы хотите разбогатеть, вам придется потрудиться. Если хотите известности, то нельзя сидеть, сложа руки. Придется вам крутиться, с одними людьми дружить, с другими — враждовать; много забот свалится на вашу голову… Поскольку усилие, труд и работа — это единственные способы получив что-либо в нашем бренном мире, для нас совершенно естественно думать, что достичь всеобъемлющего, вечного бытия можно лишь с еще большими усилиями. Но вот тут — то мы и ошибаемся! Законы горнего мира прямо противоположны законам мира дольнего. Чтобы добиться чего-либо в этом мире, нам нужно повернуться спиной к Богу. Поймите, что, чем больше мы игнорируем Его поддержку, тем больше энергии нам приходится тратить, так как мы вынуждены делать то, что в нормальной ситуации Он сделал бы за нас. Нам приходится подменять Его работу своей. Погрузиться в этот мир означает повернуться к Нему спиной. Его помощь уменьшается, нектар перестает течь; го есть он-то течет по-прежнему, но мы не получаем его, так как двери заперты нашим желанием быть самостоятельными, быть главными. Вот поэтому Нанак повторяет вновь и вновь: Он — Господин, я — раб. Само побуждение быть самостоятельным возникает из-за "эго". Чем сильнее в нас чувство "Одолжен это сделать", тем в большей степени мы отвергаем поддержку Его силы. Это Мы подобны гребцу в лодке, который пытается грести против ветра. Нанак открывает нам секрет: зачем вообще пользоваться веслами? Плывите туда, куда несет вас ветер. О том же говорит Рамакришна: Зачем грести? Почему бы не плыть по течению? Поставьте паруса и расслабьтесь! Ветер сам доставит вас к берегу. Вам нужно лишь не пропустить нужный момент и нужное направление, вот и все. Не плывите против ветра. Даже если он дует в противоположную сторону, все равно, поднимайте паруса. Не тратьте силы понапрасну. Если вы плывете против ветра или вверх по течению реки, то вам приходится бороться за каждый отрезок пути, а что в итоге? До цели вы так и не доберетесь, только устанете. Посмотрите на лицо любого обычного человека, когда пора трудов в его жизни миновала, — в нем нет ничего, кроме усталости. Люди мертвы задолго до собственной смерти, так что в конце жизни они тоскуют и жаждут лишь отдыха, — любой ценой! Зачем так себя утомлять? Старея, человек становиться уродливым. Дикие животные, напротив, в старости остаются такими же красивыми, как и в юности. То же и с деревьями: их красота не уменьшается ни на гран. С каждым годом их кроны становятся чуть больше, и каждый год все больше и больше людей могут отдыхать в их тени. Их красота растет с каждым годом, и сидеть под старым раскидистым деревом гораздо приятнее, чем под молодым, гораздо меньше пережившим. Бог знает, смену скольких сезонов видело старое дерево, сколько муссонных дождей, сколько весен, лет и зим; сколько людей отдыхало в его тени; сколько живых существ прошло под его ветвями и сколько облаков — над ними; сколько восходов солнца и луны оно перевидало, и сколько темных, безлунных ночей… Все это запечатлелось в нем. Сидеть рядом со старым деревом — это сидеть рядом с историей. Поток традиции протек по его стволу. И по сей день буддисты, пытаются сохранить дерево, под которым Будда обрел просветление, — это уникальное событие, произошедшее под его ветвями по-прежнему запечатлено в нем. По — прежнему оно гудит от тех вибраций; лучи света, исходившие от высшего знания, достигнутого Буддой, по-прежнему хранятся в памяти этого дерева. Сидя под ним, ощущаешь мир и покой, которого до этого никогда не было. Познав бесконечный покой, оно позволяет вам приобщиться к этому опыту. К старости деревья становятся более красивыми. Львы — еще более величественными, потому что в молодости в них есть возбужденность, нетерпение и страсть, которые с возрастом утихают. А человек с годами становится уродливым, потому что он устает. Деревья не борются с жизнью; паруса их густых крон всегда подняты, и они счастливы плыть по ветру, куда бы он их ни повлек. Вы же боретесь с жизнью и, в результате, надрываетесь. Вы становитесь старым и дряхлым, потому что вся ваша жизнь — одна долгая, непрерывная схватка. Все, чего можно достичь в сотворенном мире, дается лишь напряженным и упорным трудом, но не нужно трудиться, чтобы достичь Творца. Не нужно молиться, совершать ритуалы, делать йогу, поститься, не нужно повторять мантру. Его не постичь каким-либо деянием, — но лишь любовью! Вектор поступков и вектор любви направлены в совершенно разные стороны. Любовь — это эмоция. Любовь — это единственное чувство в нашей жизни, которое никогда не устает, потому что это не работа, не действие. И чем больше вы любите, тем более искусны вы становитесь в любви. По мере того, как углубляется ваш опыт любви, увеличивается ваша способность любить. Любовь постоянно растет. В океане любви — всегда прилив, и никогда не бывает отливов. Любовь непрерывно поднимается все выше и выше, и никогда не спадает. Но любовь — это божественный дар, а не плод ваших трудов. Любовь, если воспринимать ее правильно, — это место отдыха; а значит, когда вы влюблены, вы всегда полны сил. Вы спокойны, собраны и расслабленны. Это относится и к тому, что мы называем любовью в обыденной жизни. Когда вы влюблены и находитесь рядом с тем, кого любите, всякая усталость исчезает; вы чувствуйте легкость и бодрость. Вы наполнены радостью; пыль напряжения не пристает к вам. А теперь представьте, каково же ощутить божественную любовь! В день, когда Его любовь зародится в вашей душе, какое напряжение, какая усталость устоит? Бог достижим не через труд, но через Его милость. Далее Нанак говорит о даре гуру. У вас не может быть прямого контакта с Богом, ваши глаза еще не готовы. Чтобы взглянуть на солнце, нужно сначала научиться смотреть на лампу. Начав с концентрации на огоньке масляной лампы, потом можно будет перейти к медитациям на яркий огонь, а затем — на ее более сильный источник света. Только так, постепенно вы сможете научиться концентрировать взгляд на солнце, а иначе оно ослепит вас. Сосуд следует поставить прямо. Но сначала его следует развернуть в сторону гуру. Когда вы готовы наполниться потоком, идущим от гуру, когда вы станете радостны и счастливы и все ваши страхи покинут вас, — только тогда вы полностью раскроетесь Богу. Открытие Богу напрямую может быть опасным, потому что вы скорее всего, не сможете выдержать Его. Чтобы низвести богиню Ганга с Небес нужно быть Бхагиратхой — царем, обретшим подобную способность через покаяние. Вам не удержать богиню реки, ведь вы можете утонуть и в луже, — в том состоянии, в котором вы находитесь сейчас. Нанак отводит такую роль гуру именно потому, что гуру подготовляет вас. По мере того, как вы становитесь все более и более способным непосредственно воспринимать поток, идущий от гуру, вы становитесь Бхагиратхой. И тогда вы тоже сможете удержать небесный Ганг. Если Бога не достичь действием, то как же его можно достичь? Нанак отвечает: Но у того, кто услышит хотя бы одно учение гуру, Понимание становиться словно драгоценный камень. Очень трудно выслушать хотя бы одно учение гуру, поскольку в вашем нынешнем состоянии вы ничего не можете услышать. Требуется полностью изменить вашу жизнь. Чтобы воспринять учение гуру, нужно быть усердным и почтительным, нужно обучиться искусству быть тихим и безмятежным в его присутствии. Вы должны научиться оставлять свою голову дома, отправляясь к гуру, а иначе вы не сможете его слушать: даже когда гуру учит, ваша голова будет тасовать значения слов. Вам сказали одно, а вы услышали другое. Вы пришли с пустыми руками и с пустыми руками ушли. Учения гуру не выучить головой, их нужно слушать сердцем. Его нужно слушать, полностью уверовав. Если гуру учит, а вы в это время размышляете, прав он или нет, то, значит, вы по-прежнему сидите в классной комнате, а не в собрании ищущих духовный путь. Придти к гуру означает: "Я устал и больше не могу судить, что хорошо, а что плохо". Это означает: "Я больше не могу думать". Это означает: "Я себя больше видеть не могу и хочу от себя избавиться". Короче говоря, именно это означают веру. Вы приходите к гуру только когда вы окончательно устали от самого себя. Если вы все еще считаете себя умным, то нет смысла приходить к гуру, потому что вы все еще собственный гуру. Вам все еще нужно поблуждать, перенести еще сколько-то тягот, причинить — сомнениями и нерешительностью, — еще сколько-то боли себе и другим. Нет смысла приходить, вы еще не созрели. Дополнительная боль и страдания доведут вас до спелости. Дождитесь, когда вы будете сыты по горло сами собой, и тогда отправляйтесь к гуру. Люди часто отправляются к гуру, когда они еще не готовы, когда они все еще верят в свое собственное "я". Поэтому, чтобы гуру им не сказал, они сидят перед ним и взвешивают его слова, решая, что хорошо, а что плохо. В то, что их устраивает, они поверят, в то, что не устраивает — нет. В этой ситуации вы следуете за своим "я", а не за гуру. Это нельзя считать верой, или назвать "капитуляцией эго", потому что вы ничего не изменили. Есть только один секрет в том, как отправиться к гуру: надо оставить свое "я" дома — и в путь! И тогда все, что скажет гуру, будет правильным; вам нечего будет решать Только тот, кто услышал учение гуру, становиться сикхом. "Сикх" — красивое слово, оно образовано от санскритского слова "ученик". Сикх — это тот, кто готов учиться. Сикх — это тот, кто готов услышать учение. Но не сикх тот. кто все еще наполнен собственным "эго" и не готов слушать. Намотать на голову чалму и обзавестись другими внешними сикхскими атрибутами не означает стать сикхом; чтобы стать им, нужно эмоциональное преображение. Нанак говорит: Но у того, кто услышит хотя бы одно поучение гуру, Понимание становиться словно драгоценный камень. Вы слышали тысячу слов, и ничего не произошло; услышали одно-единственное, и все изменилось. Сколько бы вы ни слушали, это ничего не меняет. И сколько бы вы не читали, это ничего не изменит в вас, — и ясно, почему: вы слушаете не тем местом, каким нужно Есть два способа слушать: разумом и сердцем. Когда слушаете разумом, всегда присутствует дихотомия: интеллект обо всем судит в категориях плохо/хорошо, правильно/неправильно, вероятно/невероятно. Интеллект никогда не выходит за рамки "эго". Он полагает сердце безумным и никогда не доверяет ему: никогда не знаешь, когда оно заставит тебя сделать что-то, за что потом придется расплачиваться. Вы идете по улице, видите голодного нищего и сердце говорит: "Дай ему что-нибудь". Разум возражает: "Погоди, сначала узнай, действительно ли он бедствует. Может, это просто переодетый мошенник. И вообще, он выглядит вполне крепким и здоровым, — тогда почему он не работает?" Интеллект расскажет вам тысячу всяких вещей, но стоит в сердце зародиться хотя бы одной эмоции, интеллект тут же подавляет ее. Если в сердце возникает любовь, то разум говорит: "Это опасный путь: любовь слепа и погубила многих. Путь любви блуждает горными долинами и лесными чащами; путь же разума подобен царскому пути, он широк и прям. Куда ты идешь? Не сворачивай с торного пути, иди вместе с толпой. Всегда лучше идти туда же, куда и все остальные, а идти в одиночку, свои путем — опасно". Любовь — это путь, по которому нужно идти в одиночестве, он требует приватности и уединения. Любовь говорит: "Отдай!" Интеллект возражает: "Подожди! Перед тем, как отдать, наведи справки". Но тогда вы никогда не отдадите. Любовь говорит: "Сдайся! Сложи свою голову к чьим-либо стопам и забудь о себе". Разум возражает: "Как можно?! Мир полон обманщиков. Бог знает, сколько доверчивых людей уже было одурачено такими вот…" Но что такого у вас есть, что можно было бы у вас отнять? Что вы потеряете, отдавая? У вас нет ничего, кроме горя и скаредности, а вы все еще из всех сил защищаете эти "сокровища". Если вы живете под диктовку своего разума, то ваше сердце буде! постепенно сжиматься и, в конце концов, надорвется. Между вами и вашим сердцем возникает такая дистанция, что никакие новости от него уже не доходят до вас. Если разум становится между вами и сердцем, то, даже, когда вы любите, вы любите разумом. Вы не замечали, что ваша любовь рождается у вас же в голове? Даже если вы говорите, что любите всем сердцем, то эти слова — лишь намерение вашего разума. Если вы загляните в ваше сердце, то там ничего не шевельнется; там не будет ни радости, ни танца, ни песни. Учения гуру можно услышать лишь сердцем. Что имел в виду Кабир, когда сказал: "Если сможешь отрубить себе голову и положить ее на землю, то пойдем со мной'" Бодхидхарма, буддийский мастер, пришел в Китай. Он сел лицом к стене и сказал: "Я заговорю лишь тогда, когда придет настоящий ученик. Зачем мне говорить с кем-то еще? Это также бесполезно, как говорить со стенами!" Однажды к нему пришел человек по имени Хуэйнэн4. Сутки напролет он безмолвно простоял за спиной Бодхидхармы, а потом, не выдержав, сказал: "Пожалуйста, Бодхидхарма, повернись", — но тот не шевельнулся. Тогда Хуэйнэн отрубил себе правую руку и положил ее перед Бодхидхармой, сказав: "Если этого недостаточно, то я отрублю себе голову и поднесу тебе". Бодхидхарма ответил: "Какой в этом будет прок? А ты действительно готов отрубить себе голову?" "Да, — подтвердил Хуэйнэн, — я готов сделать все, что ты захочешь". Хуэйнэн был первым человеком, к которому Бодхидхарма обратил свое лицо; он удостоился этой чести. Когда Бодхидхарма спрашивал его о готовности отрубить себе голову, он имел в виду не ту голову, которая на плечах, он говорил об "эго". До тех пор, пока существует "Я", "Я решаю", вы не можете быть учеником; вы не услышите слов гуру. Ноу того, кто услышит хотя бы одно учение гуру, Понимание становится словно драгоценный камень. Его разум достигает тогда такой чистоты, такой прозрачности, что он начинает видеть суть вещей. Мысли исчезают, потому что они исходят не из сердца. По мере того, как интеллект отодвигается в сторону и напущенный им туман рассеивается, а то, что остается — это кристально-ясная чистота и свежесть. Под "омовением в Ганге" понимается именно этот процесс очищения. Когда Нанак говорит об омовении в священных реках, то речь идет о внутреннем омовении, благодаря которому понимание становится ясным, вы больше не думаете, а мысли не отягощают вашу голову. Голова — это вообще не ваше, ее дает вам взаймы этот мир. Когда вы рож даетесь, у вас уже есть сердце, но еще нет мыслей, — одна лишь девственная чистота. Постепенно, одно за другим, вы усвоили слова, и общество принялось формировать ваш образ мышления, готовя вас к тому, что необходимо для жизни в этом мире. Общество дало вам разум, и внутри вас возникла дихотомия: сердце и разум были отъединены друг от друга. Сердце принадлежало вам. Но, к несчастью, то, что было подлинно нашим, у вас забрали, и оно стало чужим для вас; а то, что было создано обществом, стало вашим. Инородное, имплантированное, стало вашим центром, и вы совершенно забыли о своем подлинном центре — сердце. Лишь сняв голову, вы сможете услышать учение гуру. Одного учения достаточно; нет нужды выслушивать тысячу разных учений. Один урок, одна тайна, — этого более чем достаточно. Что же это за тайна? Он — это всеобщий благодетель. Да не забуду я о Нем никогда! Существует два состояния, о которых надо сказать по-подробнее: смарана— это означает "вспоминание" и висмарана— забывание. Вспоминание, смарана, всегда течет внутри вас, чтобы вы не делали, — гуляли, говорили, спали, работали… Беременная женщина выполняет свою обычную работу по дому — готовит, подметает, стелет постель, — но все время она ощущает присутствие ребенка в своем теле. Новая жизнь пустила в ней свои корни, крошечное сердце запульсировало под ее сердцем. Это ощущение, осознание жизни, которую она носит в себе и должна защитить, никогда не покидает ее; в результате, у женщины вырабатывается особая походка, по которой можно с уверенностью сказать, что она беременна. Вспоминание не требует отдельного усилия, ведь иначе вы будете все время забывать, тысячу раз на дню вспоминание будет теряться, — на кухне, во время походов в магазин, в офисе. И повторение мантры — это тоже вспоминание. Если вы весь день твердите: "Рам, Рам, Рам", — это не смарана. Продолжая в том же духе, вы рискуете угодить под машину, не расслышав ее гудка. Любое вспоминание, вызываемое усилием, вспоминание, что погремушкой гремит у вас в мозгу, — это не смарана. Состояние, которое овладевает всем вашим телом, до кончиков волос, Нанак называет "вспоминанием без воспоминания". Это не поверхностное вспоминание за счет непрерывного повторения. Скорее, оно, это вспоминание о Нем, наполняет каждую частицу вашего существа негромкой, эхом повторяющейся мелодией. Подобное вспоминание Кабир называется сурати; отсюда — его "сурати-йога". Сурати также означает вспоминание. Но есть и другое состояние — висмарана, когда вы помните обо всем, кроме одной мелочи: вы полностью забываете, кто вы. А тот, кто не вспоминает о самом себе, — что он может знать о бытии? В нашем веке Гурджиев5придавал огромное значение само-вспоминанию. Его метод сводился, по сути, к одному: все двадцать четыре часа в сутки помнить, что я есть. Так, постепенно, вспоминание делается все сильнее и сильнее. Происходит кристаллизация, — новый текучий элемент зарождается внутри вас. Но в этом методе, равно как и в методе Махавиры и в йоге Патанджали есть опасность. Опасность эта заключается в том, что поскольку новый элемент находится в тесном соседстве с "эго", то они начинают срастаться. Гурджиев называет этот элемент "кристаллизованное я", и есть высокая вероятность, что вы начнете отождествлять это "я" с "эго". Вас может переполнить высокомерие, и тогда вы скажете: "Есть только Я". Возникнет реальная угроза, что вы отвергнете Бога. И тогда вы, находясь почти у цели, не достигнете ее; как если бы, переплывая реку и почти добравшись до дальнего берега, вы повернули назад. Та же опасность кроется и в методе Махавиры, так как он тоже предлагает усилить восприятие себя. Для Бога не остается места. Махавира учит, что когда восприятие "я есть" становится всеобъемлющим, через него Бог являет себя; тотальное "я-чество" становиться Богом. Для самого Махавиры все так и было. Однако его последователи не суме (и повторить опыт учителя, и, следовательно, поток его традиции иссяк. Этот метод опасен еще и тем, что "эго" может надеть на себя личину атмана. Этим, кстати, объясняется то, среди монахов нет на свете больших эгоистов, чем джайнские муни. Джайнский монах не может даже сложить руки в приветственном жесте — намаскаре, он вообще не складывает рук. Опять-таки джайнский метод верен, но опасен. Одинаковая опасность таится во всех подходах, за исключением подхода Нанака; так как Нанак не учит вспоминать о себе. Он говорит: "Есть один благодетель всего живого — да не забуду я о Нем никогда!" Единый пребывает во всем; Единый скрыт во множестве — Эк Омкар Сатнам. Это Он трепещет в каждом листике; это Он доносится с каждым порывом ветра; Он в облаках, в Луне, в звездах, в каждой песчинке… Это Он! Это — Он! Да не забуду я о Нем никогда! Пусть Его вспоминание во мне станет твердым кристаллом. Трудно найти подвижника более смиренного, нежели Нанак, — ведь если Он пребывает во всех, то легко склониться в приветствии перед любым человеком. Легко припасть к стопам другого человека, так как Он есть во всяком. В методе Нанака нет угрозы эгоизма, но таится иная опасность: в постоянном вспоминании Его во всем можно забыть о себе самом. Вы можете забыть, что вы тоже есть, и жить, словно в трансе, в глубоком духовном сне. Вы будете видеть Его всюду вокруг себя, но не в себе. Все стороны света будут полны Им. Вы будете петь Ему хвалу и рассказывать о Его славе, но слава Его так и не коснется вас. Эта меньшая опасность, чем эгоизм, потому что такого спящего можно разбудить, а вот наполненный собственным "эго" пребывает в летаргическом сне, в коме, из которой его очень трудно вывести. Простой духовный сон йоги назвали йога тандра; чтобы прервать тандрудостаточно чтобы кто-нибудь хлопнул в ладоши. Путь Нанака легче, нежели путь Махавиры, но в обоих методах кроется риск заблудиться и потерять направление. Идущие путем Махавиры теряются в отречении, идущие путем Нанака — в мирских удовольствиях. Махавира учил полному отречению от мира, отказу от каких-либо удовольствий и абсолютному подвижничеству саньясина. В результате саньясины Махавиры жили как враги мира. Но развить в себе враждебность к кому бы то ни было, означает создать привязанность к врагу. Подвижник Махавиры, непрерывно сражаясь с миром повседневности, самим фактом борьбы непрерывно поддерживает в себе вспоминание внешнего мира объектов, а вспоминание души отодвигает на задний план. Он беспокоится о том, где ему спать, что поесть, во что одеться. Он так глубоко вовлечен в эти обыденные вещи, что сбивается с пути. У Нанака происходит прямо противоположное: Он является Всем. Поскольку Он присутствует во всякой вещи, то нет надобности покидать этот мир, так что последователи Нанака сбиваются с пути в пределахэтого мира. Пенджабцы, сикхи, синдхи, — все последователи Нанака, — сосредотачивают свою жизнь на еде, питье и одежде; они считают этот мир и есть весь мир. Нанак к этому не стремился. Когда он говорил, что нет нужды покидать этот мир, это не означало, что одного мира будет достаточно. Мы должны искать Его в этом мире. От мира не надо отрекаться, но мир — еще не все. Поскольку риск присутствует в любом методе, — если вы не осознаете его полностью, — в девяносто девяти случаях из ста вы рискуете впасть в духовный сон. Подобно ослу, которого то с места не сдвинешь, то не остановишь, ваш интеллект движется не по прямой, а кидается из крайности в крайность. Тупицу можно назвать упрямым ослом, но настоящая "ослиность" принадлежит интеллекту. Умный шарахается из крайности в крайность; мудрец выбирает середину. Большая часть секретов пути Нанака была утеряна. Сикхи есть и в наши дни, но это не подлинные сикхи Нанака, — не те, кто услышали учения, не те, кто отложили головы в сторону, не те, кто помнит лишь об одной вещи, об одной тайне: есть лишь один благодетель всех живых существ — Да не забуду я о нем никогда! Это знание должно постоянно присутствовать в человеке. Если каждый поступок наполняет все ваше существо вспоминанием, то тогда вы, пребывая в обыденности, можете достичь иного. Нет необходимости идти в храм, поскольку сам дом становится храмом. Повседневный труд наполняется божественным величием, самая заурядная работа превращается в уникальную. А любая вода, которой вы омоетесь, станет водою Ганга. Любая опасность, в конечном счете, сама по себе не страшна. Не важно, что вы делаете; важно, каковы вы сами. Когда вы меняетесь, самый обычный ручеек становится Гангом; но если вы ничем не отличаетесь от себя обычного, то даже священные воды Ганга станут обычной водой. А что есть обычность, заурядность, как не жизнь без Его вспоминания? Необычность, — бесценна. Жить необычно означает жить Его вспоминанием. Примите любую утрату, но только не утрату Его вспоминания Понимание становится словно драгоценный камень. Он — это всеобщий благодетель. Откуда это сравнение с драгоценным камнем? Если потребуется, вы бросите все, но не драгоценности. Если возникнет необходимость потратиться, а у вас есть пачка денег и рубин, вы расстанетесь с деньгами, но сохраните рубин, как самое ценное. Вспоминание — это драгоценный камень; позвольте всему остальному в вашей жизни отпасть, вы ведь знаете, что во- это не стоит и ломаного гроша. Живи хоть все четыре эры и десять раз по столько же потом, Пусть знают о тебе на всех материках, и вся вселенная последует за тобой, Пусть будешь славен и почитаем всем человечеством, Но, если лишен милости, то ничто не спасет тебя. Нанак говорит о том, что ваша жизнь может продлиться все четыре юги, от Сат-Юги до Кали-Юги. Ваша жизнь может сравниться с жизнью мироздания, — или быть в десять раз дольше. Все люди в этом мире, все живущие во Вселенной могут узнать о вас и поклониться вам, велики могут быть ваше имя и слава, но если при этом Он недоволен вами — то все бессмысленно, все теряет ценность. С 122 В чем тут причина? Вы хотя бы раз встречали удовлетворенного жизнью человека? Разве богач, став миллионером, успокаивается? Разве, достигнув славы, были довольны Александр Македонский или Гитлер? Вокруг так называемых преуспевающих людей возникает не атмосфера благополучия и завершенности, которую можно было бы ожидать, а как раз наоборот: чем ближе вы к этим людям, тем сильнее вы ощущаете их отчаяние. Их чашка для подаяния стала больше, и они просят — больше, еще больше! Девять материков мира — мало; жизнь длиной четыре юги — мало… Нет конца их просьбам, потому что, чем больше они получают, тем больше они желают. Желания всегда бегут впереди вас. Куда бы вы ни пошли, что бы вы ни получили, вы не ощутите удовлетворения, а ваше эго не позволит вам повернуть вспять. Однажды, двое нищих отдыхали под деревом, и вот один из них принялся жаловаться. Если даже короли не довольны своей жизнью, то вообразите, каковы страдания нищего! "Что за жизнь! Вообще, это — жизнь?! Сегодня мы в одной деревне, завтра — в другой. Если контролеры ловят нас в поезде, то вышвыривают из него… И все читают нам нотации; мы просим хлеба, а получаем проповеди. Нам всякий раз твердят, что мы достаточно крепки, что бы работать. Сплошные оскорбления и побои! Отовсюду нас гонят, каждый полицейский грозит нам, а стоит нам заснуть — они нас будят. Ни одной ночи не поспишь спокойно!.." Другой нищий просил: "Тогда почему ты не бросишь эту работу?" "Что? — возмутился первый, — признаться, что у меня не получается?!" Если нищий не может признать свою несостоятельность, то чего ожидать от миллионера? Никому еще не удавалось доказать, что ему удалось достигнуть чего-либо реального в мирских делах; в противном случае, и Махавира, и Будда, и Нанак оказались бы глупцами. Но "эго" отказывается повернуть обратно: оно беспрерывно понукает человека идти вперед: "Может быть, цель все еще там, впереди, — кто знает? Еще два — три шага, и мы ее достигнем… "Эго" разбрасывает тенета надежды перед вами, завлекая вас все дальше и дальше, не давая вам повернуть обратно. Вы зашли уже так далеко, не признавая, что выбрали неправильный путь, — как же вы сделаете это теперь? И вот вы скрываете ваши ошибки, и продолжаете делать то, что делали, изображая уверенность том, что, в один прекрасный день, у вас все получится. Все так называемые преуспевающие люди прячут от мира свои слезы. Их лица в частной жизни сильно отличаются от тех лиц, которые видит публика. На людях они только и делают, что улыбаются и смеются, но в одиночестве своих комнат они плачут. Нанак учит: добившись всего, не получаешь никакого удовлетворения. Ты сможешь быть доволен жизнью, только если Он доволен тобой. Даже нагому факиру иногда удается достичь удовлетворения, а человек, владеющий всеми земными благами, остается несчастным. Это означает, что удовлетворение не имеет никакого отношения к высшему закону. — к вашему взаимоотношению с Богом. Если это взаимоотношение установлено, если вам удалось повернуться к Нему лицом и наполниться Его благодатью, то это и есть решающий фактор в достижении счастья. Что значит — добиться Его расположения? Ведь, если Он недоволен вами, то зачем Он позволил вам родится? Он любит вас, но, увы, — вы стоите к Нему спиной! Добиться Его расположения означает встать к Нему лицом и наполниться Его благодатью. Когда вы видите Его лик в каждом лице, ощущаете Его присутствие повсюду, то ощутите Его даже в камне; и вот, ощущая Его всеприсутствие, вы добьетесь Его расположения. Нанак говорит: "Если мне удалось добиться Его расположения, то я омылся во всех священных реках". Теперь это не омовение в том Ганге, что течет из Гималаев через Праяк и Каши6, теперь небесный Ганг поистине нисходит на вас. Его Ганг с горных высот нисходит на вас, когда вы добиваетесь Его расположения. Любой мирской успех ничего не стоит; в более глубоком смысле его можно считать проигрышем. Любое состояние окажется несостоятельным, ибо не принесет Его расположения. Но когда Его расположение становится вашей единственной целью, тогда вы становитесь саньясином в миру. Тогда, чем бы вы не занимались, Он у вас перед глазами Вы заняты трудами, великими и малыми, но ни на секунду не забываете о нем. Он непрерывно присутствует в вас. Это — смарана, это — сурати, это — вспоминание без воспоминания, которое постепенно расчищает вам место в Его сердце. Добившись Его расположения, наполнившись Его благодатью, вы превратите свою жизнь в один нескончаемый праздник. И тогда у вас ничего не останется — и будет все: Ты будешь как последний из червей; И худшие из грешников будут порицать тебя. Нанак говорит о том, что человек, отлученный от Бога, пусть даже скопивший несметное состояние, не лучше последнего червяка, и даже худшие грешники смотрят на него свысока. Нанак говорит: "Он делает недостойных достойными, И осыпает одаренных новыми дарами". Лишь Бог один может одарить таким великолепием Один лишь Бог может одарит вас добродетелями. Утратить Бога — утратить все. Помните, Он — единственная цель, единственное "яблочко" а мишени, единственное к чему стоит стремиться. Если стрела вашей жизни не долетела до Него, то уже неважно, где она у пала, — вы все равно промахнулись. Представьте себе состояние влюбленности. Возлюбленный (или возлюбленная) открывает свое сердце, и ваша жизнь наполняется волшебством любви. Вы не чуете под собой ног от счастья, вы не ходите, а парите, словно у вас выросли крылья. Ваше лицо озаряется каким-то непонятным очарованием, а в вашем взгляде появляется нечто не от мира сего! Вот почему так трудно скрыть любовь. Все остальное скрыть можно, а вот любовь — нет. Если вы любите, то это будет видно по всему: по выражению вашего лица, по тому, как вы ходите, как разговариваете, по вашим глазам, — все ваше существо излучает любовь. Каждая клеточка вашего тела будет пропитана любовью, потому что любовь — это вспоминание. Если любовь и приятие обычного человека наполняют вашу жизнь подобным блаженством, то подумать только, что будет, когда само бытие возлюбит вас! Когда весь мир любит и обнимает вас; когда вас и мир связывают узы любви!.. Именно это имеет в виду Мира, когда говорит: "Кришна, когда ты взойдешь на брачное ложе? Я украсила его цветами. Когда ты придешь? Когда ты примешь меня?" Преданный всегда жаждет общения с господом, точно также, как возлюбленная — встречи с любимым. Когда куропатка жаждет, то, в ожидании утренней росы, она поет. Достаточно одной-единственной капли, и эта капля превращается в драгоценную жемчужину. Когда человеку очень хочется пить, даже обычная вода оборачивается жемчугом Когда ваше устремление достигает высшей точки, одно-единственное учение становится драгоценным камнем. Одной капли достаточно; одно учение гуру может стать океаном. Что это за учение? Это такая короткая сутра. Но она короткая, если вы поймете ее, ухватите ее суть; если нет, то может понадобиться бессчетное количество жизней, чтобы постичь ее! Итак, Нанак делится одним маленьким тайным рецептом, который утоляет любовную жажду, в котором находится все: Он — это всеобщий благодетель. Да не забуду о нем никогда! Такая короткая сентенция, а ведь она утоляет любую жажду, разрушает все желания! Еще Нанак говорит: " Он делает недостойных достойными и наполняет вас благородными качествами". Повернувшись к Нему лицом, вы становитесь достойны почестей. Вы всегда были их достойны. Вы всегда были пусты и стоило вам повернутся к Нему, — вы наполнены. Его слава пробудила вас. Вина7всегда была наготове у вас в душе, и стоило вам вручить ее богу, стоило Его пальцам лишь дотронуться до струн, — и родилась музыка! Та музыка, что всегда пребывала в вас подспудно, дожидаясь Его прикосновения. Но это музыка может зазвучать, только если вы вложите винув Его руки. Вручить свою вину, вверится, и означено шраддху, — ученичество; вверить я — означает стать сикхом. Это означает стать саньясином. Поступая так, вы словно говорите: "Да будет воля Твоя. Отныне моя жизнь — это Твое желание. Все мое достояние — это помнить о Гебе; все же остальное принадлежит Тебе". Единственная потребность в этой жизни — это чтобы Он наполнил ваш сосуд, чтобы не остаться в этой жизни одиноким странником, чтобы Он стал вашим другом и спутником; в противном случае, вы будете искать Его повсюду, но не найдете нигде. Некоторые, чтобы обзавестись другом, обзаводятся деньгами, другие — мужем или женой; но все это несовершенные пути. Вас не достичь Его, если не ищите Его напрямую. А достигнув Его, вы избавляетесь от всех недостатков. Нанак не предлагает вам избавляться от дурных качеств постепенно, по одному, так как их бесконечно много. Избегать убийства, воровства, злобы, секса, алчности, привязанности, зависти, — так, что там еще? Вместо этого Нанак учит нас повернутся лицом к Богу. Помните о Нем! Как только Его взор коснется вас, все изменится. Как только вы добьетесь Его расположения, гнев и алчность отпадут и исчезнут сами собой. Если вы достигнете Бога, то чего еще вам алкать? Из-за чего вам гневаться? И где теперь секс? Разве останется место для сексуальных желаний после высшего слияния, брачного союза с бытием? Возлюбленный Богом больше не ищет любви. Кабир говорит "Я — невеста Рамы". Если Рама любит вас, если вы — Его невеста, то разве останется место для сексуальных желаний? Глубинный смысл нашей похоти — это поиск Бога. Мы ищем Его в грязи, и, не найдя, никогда не удовлетворяемся. Это все равно, как заставить лебедя, привыкшего к кристально-чистой воде озера Манасаровар, пить из сточных канав. Лебедь вас также просит напиться воды из Манасаровара. Никто, кроме Бога, не сможет утолить вашей жажды. Ищите сколько угодно, — никто, кроме Бога, не даст вам счастья. Без Него вы так и будете странствовать по бесконечной цепи перерождений, так и не приходя в себя по-прежнему надеясь добиться своего без Его участия. Ваше "эго" все время начеку, убеждая, нас не бросать то, на что вы тратите свою жизнь. Это как если бы человек строил дом на ненадежном грунте, скажем, на песке. Когда стройка близится к завершению, приходит другой человек и говорит, что нельзя вселяться в этот дом, потому что он наверняка рухнет и тот, первый человек, может погибнуть. И тогда разум возражает: "Ты потратил так много денег, ты так трудился, преодолел столько трудностей… Неужели ты откажешься от части своей жизни? И потом, кто знает — может дом и не рухнет! Эксперт тоже может ошибаться; сейчас-то дом стоит! Откуда ты знаешь, может он так и будет стоять…" С вашей душой происходит то же самое, точь-в-точь как с тем человеком, что заблудился и которому сказали, что нужная дорога осталось далеко позади. При чтении мемуаров одного поэта, мне особенно понравилась следующая история. Он описывает, как заблудился в высокогорных долинах Гималаев. Он остановился у какой-то хижины. Дверь открыла женщина, и он спросил у нее: "Правильно ли я еду в Манани?" Женщина хитро посмотрела на него и сказала: "Но ведь я не знаю, в какую сторону вы едете". Поэт решил, что, похоже, эта горянка не слишком умна, и задал вопрос по-другому: "Скажите, свет моей машины указывает в сторону дороги, ведущей в Манали?" "В той стороне, — ответила женщина, — у света красный цвет". Если вы проехали не один десяток миль по горным дорогам, а потом кто-то говорит вам, что фары вашей машины светят совсем не в ту сторону, — это ужасный удар Получается, что вам нужно проделать весь, уже пройденный, путь в обратную сторону. Протестуя, ваше "эго" говорит: "Не сдавайся, попробуй проехать еще немного вперед. Кто знает, — вдруг эта женщина ошибается? И потом, она дура, или сумасшедшая, или врунья… может, она хочет, чтобы ты заблудился!" Повернуть обратно — означает нанести удар по "эго". Вы ошеломлены: "Неужели я мог все время ошибаться?" Вот почему детей учить проще, чем пожилых. Если они уже прошли шестьдесят или семьдесят миль, то каково им признать, что они ошиблись дорогой! Ребенок никогда не упирается, потому что еще не отправился в путь. Он пойдет за вами, куда бы вы его ни повели. Пожилой человек никогда этого не сделает; наоборот, он будет настаивать, что правилен тот путь, по которому он идет, — потому что от этого зависит существование его "эго"! Но ведь вы все — старики! Одному Богу ведомо, сколько жизней вы уже отшагали по неправильному пути, — вот в чем проблема. У вас не хватает смелости отказаться от этого пути, ведь так много усилий было потрачено, в таком количестве воплощений, — неужели все было напрасно?.. Вот почему, отправляясь к гуру, вы заготавливаете уйму всяких уловок и трюков, чтобы сохранить свое старое "Я", чтобы не пролилась на вас Его благодать, смывая коросту знаний и опыта! Помните: вам придется повернуть назад, потому что развилка с правильной дорогой осталась позади… далеко позади. Именно в этом смысле следует понимать слова Иисуса: "Станьте снова как дети". Он говорит, что вам надо повернуть назад, вновь обреет к невинность ребенка. Как только вы уберете с дороги интеллект, то все благодатные качества изольются на вас. Да они все время на вас изливались! Нанак не был ни высокообразованным, ни очень богатым. Он родился в обычной семье; первый же день в школе показал, что обычное обучение ему не впрок, и все-таки божественная благодать излилась на него. Она изливалась на Нанака, на Кабира, — почему бы ей не изливаться и на вас? Единственным препятствием является то, что вы стоите к Нему спиной. Она тайная формула, которая решает все: Он — благодетель всех живых существ. Да не забуду я о Нем никогда!
