Царь приказывает никогда не вспоминать его имя в храме; вычеркнуть его имя из всех официальных документов. Для египтян самым страшным наказанием считалось уничтожение написанного имени, поскольку имя было подлинной сущностью реальности. Другими словами, этот несчастный лишался жизни и в этом, и в загробном мире. Но фараону и этого показалось мало, и он заранее проклинает тех «царей и правителей», которые окажут Тети снисхождение. Он предупреждает, что в этом случае они никогда не будут носить ни Белую, ни Красную корону; никогда богини не будут добры к ним. А если кто-нибудь из чиновников вздумает просить за Тети, то лишится всей собственности, которая отойдет храму Мина.
Однако не многие проклятия могут сравниться с угрозой Аменхотепа сына Хапу, великого визиря Аменхотепа III, который был обожествлен во времена Птолемеев: «Если военачальник или писец армейский, который сменит меня, обнаружит, что храм обветшал и что какие-либо принадлежащие храму вещи были отняты у рабов, женщин и мужчин, выращивающих зерно для моего пожертвования, и если он потом поддержит исполнение всех законов и распоряжений фараона, то да получит он удовлетворение в земной жизни. 

Но на тех, кто нарушит (указ) и не доложит об этом, обрушится уничтожающая кара Амона, господина Фив, который не позволит им получить удовлетворение в должности царского писца по делам войска, которую они получили после меня! Он навлечет на них ярость царя в день его гнева, змей на его венце изрыгнет огонь на их головы и уничтожит их сыновей. Он пожрет их тела, и они станут как змей Апофис в день Нового года. Они будут утоплены в океане, который скроет их тела; они не получат похоронные службы праведников, они не охладят себя в речном потоке. Их сыновья не придут им на смену, с их женами поступят постыдно у них же на глазах. Достойные люди не будут ходить в их дома, пока они живут на земле. Они не услышат голос царя, когда он радуется. Их назовут врагами. Их тела погибнут! Они будут голодать! Умирать от жажды! Их тела умрут!»