Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Внук Нарсе – Шапур II правил с 309 по 379 г. н.э. Он не оставил надписей, так как со временем сасанидские цари, подобно последним Ахеменидам, отказались от этого обычая. В зороастрийской истории о Шапуре II известно главным образом из двух источников. Первый – сообщение Динкарда о наставлении в вере. В нем говорится: «Царь царей, Шапур II, сын Хормизда, побудил людей из всех областей обратиться к богу и посредством обсуждений вынести все устные предания на рассмотрение н изучение. После триумфа Адурбада, при помощи проворенных речений, над всеми сектантами и еретиками, изучавшими наски,он сделал такое заявление: «Теперь, когда мы увидели, в чем заключается правильная вера, мы не потерпим дикого, придерживающего ложной веры, и мы будем крайне ревностными в вере». И так он и делал» (Динкард 413, 2–8; Zaehner, 1955, с. 8). Рассказывается также и о том, как Адурбади-Махраспанд, персидский первосвященник, доказал правильность своего толкования веры тем, что подвергся древнему испытанию – ордалия: ему на грудь вылили расплавленный металл. К сожалению, нигде не указывается, какие именно взгляды он защищал так доблестно. Однако можно предположить, что он был, видимо, зурванитом, подобно сасанидским царям и другим персидским первосвященникам. Одну из своих дочерей Шапур II назвал Зурвандухт – букв. «дочь Зурвана». Большая часть сведений исходит из другого важного источника религиозной деятельности Шапура II – христианских памятников, в частности деяний сирийских мучеников. В правление Шапура II стала усиливаться религиозная вражда по политическим соображениям, так как в то время Константин освободил от притеснений христиан. Христианство стало фактически государственной религией Римской империи – самого заклятого врага Ирана. Шапур II наложил на своих христианских подданных двойной налог и подати, потому что они не могли служить в его войсках, поскольку испытывали «симпатии к нашему врагу – кесарю»; в то же время страдали и зороастрийцы, жившие теперь под христианским владычеством в Малой Азии. Шапур II начал усиленные гонения на христиан в 322 г. н.э. Инициаторами этих гонений были, по их собственным словам, персидские верховные жрецы, которые жаловались царю на христиан в следующих выражениях: «Мы не можем ни поклоняться солнцу, ни очищать воздух, ни поддерживать чистоту воды, ни содержать чистой землю из-за назареян, которые пренебрегают солнцем, презирают огонь и не почитают воду» (Braun, 1915, с. 1). Это обвинение перечисляет четыре неодушевленных творения зороастризма, причем солнце олицетворяет здесь, как это часто бывает, огонь, а воздух (так же как и у греков) замещает небо. Выслушав эту жалобу, Шапур II, как сообщает автор, пришел в ярость. Он приказал призвать к себе двух христианских епископов и обратился к ним с такими словами: «Разве вы не знаете, что я из рода божеств-язата? И я поклоняюсь солнцу и почитаю огонь… Какой бог лучше, чем Ормазд, и чей гнев более жесток, чем гнев Ахримана? Какой разумный человек не поклоняется солнцу?» Когда же епископы заупрямились, он повелел их убить. В другой раз, когда один перс-христианин отказался поклоняться солнцу и огню, Шапур II, как рассказывают, заявил ему следующее: «Клянусь солнцем, судьей над всем миром (то есть Михром), что если ты принудишь к этому меня, который является твоим другом, то я убью тебя и не оставлю в живых никого, кто называется этим именем (то есть христианином)» (Braun, 1915, с. 30). Часто и гонители, и гонимые были одинаково непоколебимы, и пролилось много крови. Нередко упоминаются мобады и маги, влекущие христиан на царский суд, часто ссылаются также на ведомство первосвященника. Поскольку сохранились только христианские сообщения о допросах, то мученикам всегда приписываются лучшие ответы: так, о Пусаи, одном из христиан, убитом Шaпуром II, рассказывается, что он язвительно высмеял зурванитские верования царя такими словами: «Ваше величество утверждает, что солнце, луна и звезды – это дети Ормазда, но мы, христиане, не верим в брата Сатаны. По словам магов, Ормазд – брат Сатаны. Раз мы не поклоняемся брату Сатаны, то как же мы можем признавать детей этого брата?» (Braun, 1915, с. 67). Следовательно, последователи зурванизма коренным образом исказили учение Зороастра, соединив узами братства добро и зло, которые пророк так резко отделил друг от друга. Гонения с перерывами продолжались в течение всей остального правления Сасанидов, причем иногда они бы ли вызваны непримиримостью самих христиан. Столкновение двух религий выявило их различия в воззрениях и обрядах. Учение Зороастра о благой (спэнта) природе материальных творений и его предвидение о пришествии царствия божьего на земле делало зороастризм почти такой же религией этого мира, какой была вера древних израильтян, не оставляющей надежд на потустороннюю жизнь. Персидские же христиане оставались аскетами, беспокоившимися почти исключительно о последующей жизни.Они возмущали зороастрийцев своим пренебрежением к этому миру, к его обязанностям и его радостям. Безбрачие, экзальтация созерцательного образа жизни, отказ от самых невинных удовольствий, принятие не только святой бедности, но и святой нечистоты – все это формы выражения религиозных чувств, совершенно чуждых зороастрийцам. Бездна различий была также между ними и иудеями, которые иногда тоже становились при Сасанидах жертвами гонений. Одно из их богословских разногласии можно видеть в вопросе, заданном неким магом какому-то раввину: как можно предполагать, будто бы бог создал «паразитов и ползающие существа»? Раввин ответил, что «бог создал паразитов и ползающие существа в этом мире для исцеления людей на земле». Это был ответ, вряд ли способствовавший установлению лучшего взаимопонимания между представителями двух религий. Не сохранилось никаких сведений о спорах между зороастрийцами и буддистами, и, за исключение надписей Кирдэра, нет других сообщений о гонениях на буддийские общины, так как почти все источники по истории Сасанидов относятся к Западному Ирану. За долгим царствованием Шапура II последовало три кратких, а в 399 г. н.э. на престол вступил Йездигерд I. Первая часть его царствования отличалась явным милосердием к христианам, которые провозгласили его добрым и благословенным, но в зороастрийской традиции этот царь известен как «Грешник», возможно, как предполагают, из-за его любви к иноверцам.Одним из его великодушных деяний было разрешение христианам хоронить покойников, то есть, по воззрениям зороастрийцев, осквернять благую землю. Похоронные обычаи самих зороастрийцев оставались, по-видимому, точно такими же, как и при двух предшествующих династиях: обычай выставления трупов применялся всеми, кроме членов царской семьи, которые продолжали помещать своих покойников, бальзамируя их, в мавзолеи. Как и в отношении Аршакидов, об этом известно, впрочем, лишь по литературным данным (зороастрийским и арабо-персидским источникам), так как ни одной гробницы сасанидских царей пока не обнаружено. У династии не имелось общеизвестного места для захоронения царей. В конце правления Йездигерда I снисходительность царя по отношению к христианам подверглась испытанию из-за их же собственных безрассудных действий, и он принял против них суровые меры. Рассказывают, что христианский священник разрушил храм огня, находившийся поблизости от церкви, и отказался восстановить его, несмотря на приказ царя. О другом священнике сообщают, будто он дерзко погасил священный огонь и отслужил в храме литургию (Hoffman, 1880, с. 34–38). Примечательно, что даже в случае таких провокаций персы действовали вполне сознательно, проводя расследование и судебное разбирательство до того, как вынести смертный приговор. Религиозным рвением отличалось и правление сына Йездигерда I Вахрама V (421—439), о котором сообщается: «Он прислушался к приказам проклятого Михр-Шапура, главы магов, вытащил из земли покойников, похороненных при его отце, и разбросал их под солнцем, и так продолжалось пять лет» (Hoffman, 1880, с. 39). Феодорет, писавший во время правления Вахрама V, рассказывает, что хотя персы и научились у Зороастра «выставлять своих мертвецов собакам и птицам», но тем не менее новообращенные персидские христиане «не допускают теперь этого обычая, а хоронят своих покойников в земле, не обращая внимания на жестокие законы, запрещающие погребение, и не страшась жестокости тех, кто их наказывает» (Беседы 9, 35). Главным министром Вахрама V был Михр-Нарсе, жизнеописание которого приводит арабо-персидский историк Табари (основывавшийся, очевидно, на сасанидском источнике). Из этого рассказа известно, что Михр-Нарсе – удачливый военачальник. Он был назначен главным министром еще Йездигердом I и продолжал занимать свой пост и при Вахраме V, и при его сыне, Йездигерде II (439—457). Михр-Нарсе изображается как просвещенный и набожный зороастриец, а его жизнь представляется наполненной благочестием и благотворительностью. Поблизости от места его рождения, в Фирузабаде (в Парсе), до сих пор стоит каменный мост, на котором видна стершаяся от непогоды надпись: «Этот мост был построен по приказу Михр-Нарсе, главного министра, на благо его души, на его собственные средства. Кто бы ни прошел по этой дороге, пусть помолится за Михр-Нарсе и его сыновей, потому что это он построил мост через эту переправу». Все три сына Михр-Нарсе занимали высокие посты в качестве титулованных глав трех традиционных сословий государства. Так, Кардар был «Главой воинов»; Зурвандад, предназначенный, по словам Табари, для священнической и судебной карьеры (этот факт ставит вопрос о взаимоотношениях между священнослужителями и знатью), носил титул «Эрбада эрбадов»; наконец, третий сын, Мах-Гушнасп, стал «Главой пастухов», Все эти архаично звучащие титулы, включая и титул Мобадан мобад(то есть «Мобад мобадов» – верховный маг верховных магов), для главы зороастрийской общины, видимо, были введены в тот период. Михр-Нарсе основал возле Фирузабада четыре селения с прекрасными полями и фруктовыми садами. В одном из них он учредил священный огонь ради своей души, а в трех других – «именные огни» в честь каждого из трех сыновей. Эти огни, очевидно, предназначались для того, чтобы быть центрами сельских богослужений, а заботиться об их поддержании и назначать обслуживавших их жрецов должны были Михр-Нарсе, его сыновья и их наследники. Тот факт, что Михр-Нарсе назвал одного яз своих сыновей Зурвандадом – букв. «Данный Зурваном», – свидетельствует о том, что он тоже был зурванитом; именно к его времени относятся единственные подробные свидетельства о принципах этой ереси, дошедшие до нас. Йездигерд II приложил решительные усилия, чтобы вернуть Армению, принявшую христианство, к зороастризму и выпустил воззвание, призывающее население Армении возвратиться к старой вере. С другим воззванием обратился к армянам Михр-Нарсе, и основные положения этого документа сохранились в изложении двух армянских авторов – вардапета Егише и Лазаря Парпеци. Великий бог Зурван провозглашается в этом воззвании существовавшим прежде неба и земли, и рассказывается миф о рождении его двух сыновей-близнецов – Ормазда и Ахримана. Затем повествование Михр-Нарсе возвращается в ортодоксальные рамки. Ормазд, утверждает он, создал небо и землю и все, что есть в них благое, в то время как Ахриман сотворил страдания, болезни и смерть. «Счастье, сила, слава, почести, телесное здоровье, прекрасная внешность, красноречие языка и продолжительность жизни – все это создания Творца благого… Люди, которые утверждают, что он – создатель смерти и благое и злое одинаково происходят от него, ошибаются». В ответ на это послание армяне, не обращая внимания на происхождение добра и зла, как опытные спорщики сами перешли в нападение: «Мы не поклоняемся, как вы, стихиям, солнцу, луне, ветру и огню… Мы не приносим жертв всем этим богам, которых вы именуете на земле и в небе… Мы почитаем… единого… бога». Сирийские христиане аналогичным образом определяли веру «последователей нечестивого Зрадушта» как «древнее богослужение ложным богам и стихиям», та что сам Вахрам V отвечал, что «он признает только одного бога; прочие являются как бы придворными одного царя» (Hoffman, 1880, с. 42).
