По содержанию и манере исполнения рога тесно связаны друг с другом. К тому же такие изображения, как человек, держащий другого так, что они образуют крест, оказались на обоих рогах. Оксенстиерна предположил, что на них помещены изображения богов и сезонных церемоний, связанных с поклонением им. Таким образом, можно провести параллели между этими рогами и котлом из Гундеструпа. Вполне возможно, что и в котел, и в рога сливали жертвенную кровь. В письменных источниках содержатся свидетельства о том, что в рога могли дуть, но нам также известно, что тот из них, который сохранился целиком, использовался в качестве сосуда для питья при датском дворе. Оксенстиерна, вероятно, был прав, обратив особое внимание читателей на маленькую фигурку длинноволосого человека во втором регистре сверху. В руках он держит рог для питья. Это женщина или жрец. Рядом с ним изображено животное с четырьмя лапами, очевидно лошадь, которое, видимо, лежит на земле (оно расположено под прямым углом к остальным фигурам). На некотором расстоянии от него стоит лучник, целящийся в животное. За ним изображен человек с оружием в обеих руках, направленным вниз. Другой мужчина едет верхом на лошади. Если рассматривать изображения начиная со всадника и заканчивая человеком, держащим рог, то можно сделать вывод, что перед нами сцена жертвоприношения, заканчивающаяся подношением крови жертвы.
Оксенстиерна считает, что этот рог связан с обрядами, проводившимися осенью и зимой, а другой – с весенними и летними. Эта попытка классифицировать ритуалы кажется мне самым слабым местом в его концепции, так как на рогах изображены многие фигуры, не поддающиеся интерпретации. При этом нельзя отрицать, что некоторые сцены так или иначе связаны с сезонными церемониями. На роге без рун изображено сражение двух человек, лица которых закрыты масками животных. Рядом с ними стоит кентавр. Оксенстиерна предположил, что это костюм лошади на половину туловища, используемый в театре. Человек, держащий другого, может быть символом жертвоприношения или призывом к умершему вернуться к жизни. Безглазая маска, на которую нападают чудовища, может олицетворять солнце, атакованное монстрами. Маленькие фигурки, помещенные в верхнем регистре и отделенные друг от друга змеями, танцуют, играют в мяч и выполняют акробатические трюки. Вероятно, таким образом они призывают солнце вернуться и прогнать зимнюю тьму. Средневековые и более поздние источники свидетельствуют, что в древности проводились такие обряды. Иногда церковь их принимала, а в остальных случаях они становились частью народных верований.
На роге с рунами помещены похожие сцены. На одном из регистров изображены олень-самец и змей, которых лижут их детеныши, а в них целится лучник. Это можно трактовать как сцену борьбы между силами плодородия и враждебными им. Трехглавый великан с козлом, возможно, связан с гротескным спутником этого животного, который появляется на свадьбах и святочных церемониях по всей Европе. Всадники, вероятно, олицетворяют обряд, согласно которому необходимо было объехать межи. Впоследствии эта традиция стала частью церемоний молебственных дней. Оксенстиерна считает, что лучник в верхнем регистре, якобы стреляющий в звериную кожу с человеческой головой, как-то связан с традицией стрелять в повешенную на шест шкуру, распространенной у саамов, лангобардов и других народов.
Попытки отождествить персонажей, изображенных на рогах, с богами эпохи Великого переселения народов основываются на том, что мы знаем о поздненорвежских божествах, но более правильным было бы учитывать и то, что нам известно о более ранних периодах. В верхнем регистре рога с рунами изображены два человека, обнаженные или одетые в набедренные повязки. У них на головах – шлемы с изогнутыми рогами, похожие на те, что были распространены в эпоху бронзового века. Один из них держит серп и жезл, а второй – короткое копье, кольцо и жезл. Они стоят согнув ноги, будто в танце. Напротив них изображен обнаженный до талии воин в гривне. Вероятно, на них надеты набедренные повязки, но с полной уверенностью об этом говорить нельзя, потому что их тела располагались как раз на том месте, где к рогу была прикреплена цепь. Эти воины держат мечи и щиты и, возможно, тоже танцуют. Между двумя парами людей изображена лошадь или олень с лунообразными рогами.
Многие ученые пытались доказать, что перед нами изображение богов, и даже отождествляли этих танцующих персонажей с Тивазом, Воданом или Фрейром. В трехголовом гиганте с козлом они видели Тора, в лучнике – Улла; Тиваза или Тира – в одноруком человеке, изображенном среди танцующих на роге без рун. Эти предположения кажутся нам малообоснованными, так как выгравированные на роге персонажи не похожи на представителей сверхъестественных сил. Более надежной мне кажется версия о том, что все эти танцующие, показывающие фокусы и скачущие верхом человечки, фигуры в масках животных, сражающиеся и стреляющие в звериную шкуру, являются адептами различных культов или жрецами, принимающими участие в сезонных обрядах. Я думаю, что люди в шлемах – это не изображение идолов из храмов, как считал Оксенстиерна, а прикрепившие к своим головам рога, символизирующие могущество, слуги богов. Появление на роге таких предметов, как копье и серп, кольцо и жезл, свидетельствует о связи держащих их персонажей с божествами войны и плодородия, как, впрочем, и на котле из Гундеструпа. Воины с мечами и щитами, вероятно, последователи бога войны.
Интересно отметить, что здесь мы сталкиваемся с двумя парами близнецов, напоминающих людей в рогатых шлемах эпохи бронзового века. Изображение танцоров-близнецов, как мы увидим ниже, снова появится на шлеме VII века. Они, вероятно, как-то связаны с богами-близнецами, описанными Тацитом, сыновьями бога неба, которым поклонялись греки и римляне. В римский период они часто изображались на камнях вместе со своими лошадьми. Тацит называет их Алками и говорит, что им в специальном лесном святилище поклонялось племя наганарвалов. Другие авторы писали, что их культ отправляют народы, живущие недалеко от Северного моря. Он говорит о них как о молодых братьях, жрецы которых носили женское платье, упоминая при этом, что их не принято было изображать. Тацит также утверждает, что они были покровителями путешественников. Человек, изображенный на роге с серпом и копьем в руках, может быть одновременно богом неба и одним из его почитателей, которых звали «его сыновьями».
|
