« У поэтов есть такой обычай,/ – В круг сойдясь, оплевывать друг друга», – заметил когда-то Дмитрий Кедрин, а Леонид Григорьян прибавил: « Не любят поэтов поэты,/ Не любят до боли в висках,/ Считают в карманах монеты/ И листья в лавровых венках». И действительно, проследив историю русской литературы XVIII-ХХ веков, мы обнаружим, что нормой взаимоотношений между писателями были (и остаются) не взаимный интерес и дружелюбие или, на худой конец, терпимость, а совсем наоборот – взаимное равнодушие, легко перерастающее в обоюдное раздражение, озлобление, презрение или ненависть.Иногда это непохвальное – с точки зрения бытовой этики – чувство диктуется логикой литературной войны или поколенческим шовинизмом, часто – внутрикорпоративной конкуренцией, когда в счет более (или равно) удачливому коллеге-сопернику ставятся тиражи, гонорары, поклонники и поклонницы, «незаслуженно» восторженные отзывы в прессе, литературные награды и премии. Но возможно, кажется, говорить об энергии неприятия чужого писательского опыта, чужих литературных достижений и как о важном компоненте писательской психологии вообще. Корень здесь, по-видимому, в творческой амбициозности, а она в большинстве случаев неразлучна с мыслью о личной недооцененности и завышенным представлением писателя о своем потенциале и объеме собственного дарования. Причем градус нетерпимости обычно нарастает с возрастом и накоплением авторского стажа, в силу чего писатели, в юности безмятежно похваливавшие или беззлобно покусывавшие друг друга, легко сходившиеся в кружки, школы и направления, к старости иной раз превращаются в форменных анахоретов и/или мизантропов, так что фраза Виктора Сосноры: « Я теперь в таком возрасте, когда могу никого не любить», выглядит уже не исключением, а чем-то вроде правила.Поэтому прав, похоже, Дмитрий Быков, говоря, что « нетерпимость заложена в самом ремесле художника. При этом собственно уровень художника, мера его одаренности – вопрос десятистепенный: все личностные характеристики большого писателя ровно в такой же степени присущи и графоману».На этом статью можно было бы и закончить – кабы не опыт ХХ века, который, в параллель к агрессивной стратегии волка-одиночки, не желающего благословлять ничто в природе, предложил еще и оборонительную (от посягательств внешнего мира) стратегию совместного пребывания в культуре. Опробованная сначала в богеме и андеграунде, эта стратегия дошла до высших степеней своего развития в нынешней писательской тусовке, нормы которой предписывают адресовать агрессивную нетерпимость исключительно вовне, за пределы «своего» круга, а к «своим» относиться с аффектированной симпатией и уважением. Нарушения этих норм, естественно, чреваты скандалом, а в пределе – и остракизмом, либеральным террором, тогда как их соблюдение обеспечивает участникам той или иной тусовки ощущение защищенности и внутреннего комфорта.Что тоже, впрочем, отнюдь не всем писателям по душе. « Какой-то карнавал вокруг, – язвит Ефим Бершин. – Лермонтовский маскарад. Одни маски. Говорим одно, пишем другое, думаем третье. В литературных кругах научились улыбаться друг другу – верный признак крайнего падения». А Андрей Немзер – наперекор дежурным призывам жить дружно – напоминает: « Наши взаимные неудовольствия совершенно естественны. Это норма литературного быта, подразумевающего неизбежные конфликты. Сахарно-медовые сказки о ненужности споров, ужасах “монологизма” и благотворности всеприятия, на мой взгляд, куда хуже. Либо они служат дымовой завесой, прикрывающей тихие улыбчивые пакости “сказочника”, страхующей его от “посягновений” инакомыслящих и освобождающей от моральной ответственности. Либо, что не лучше, являют собой бескорыстное “прелюбодейство мысли”».Видит бог, страх как не хочется соглашаться ни с внутрикорпоративным (тусовочным) всепрощенчеством, понятым как синоним круговой поруки, ни с немзеровской апологией конфликтов и взаимной нетерпимости. Но реальность именно такова, и это означает, что идеи мультилитературности, основанные на принципах мирного сосуществования в культуре, восторжествуют в нашей среде отнюдь не скоро. Если вы заметили дискомфорт с прежней прической, вам поможет наша парикмахерская.
